Джеффри взглядом заставил ее заткнуться, но не потому, что рядом был Чак, который впитывал все как губка. Лена семь месяцев назад приняла решение оставить полицейскую службу и теперь не входила в состав команды Джеффри.

— Давай-ка посмотрим записку этого самоубийцы, — обратился он к Фрэнку.

— Ее обнаружили в том конце моста, придавленной камнем. — Фрэнк сунул руку в карман и достал сложенный блокнотный листок. У Джеффри не хватило духу сделать старому полицейскому выговор за то, что не уложил вещдок в пакет. У них обоих руки были перепачканы кровью и могли запятнать весь листок.

Джеффри мельком глянул на записку.

Чак приложил ладонь к щеке, вроде как задумавшись.

— Ты все еще считаешь, что он сам решился на этот лебединый прыжок?

— Ага, — ответил Джеффри, глядя прямо в глаза шефу службы безопасности колледжа. Гейнс был настоящим ходячим ситом, когда дело касалось какой-то тайны, и превеликим сплетником, поэтому все знали, что доверять ему нельзя.

Фрэнк поддержал Джеффри, пояснив:

— Убийца ударил бы его ножом, а не стал бы сбрасывать с моста. Эти типы просто так не меняют свой модус операнди[2].

— Да, это так, — согласился Чак, хотя любой, у кого имеется хоть унция здравого смысла, стал бы задавать еще вопросы.

Джеффри отдал записку Фрэнку и сказал:

— Как только прибудут поисковые группы, отправляйтесь на тот берег. Нужно тщательно обшарить там все до последнего дюйма. Начинайте от реки и двигайтесь к шоссе.

Мэтт уже покончил со звонками, и Джеффри дал ему следующее задание:

— Позвони в Мейкон и спроси, не могут ли они прислать нам служебных собак.

Гейнс скрестил руки на груди.

— Я сейчас тоже позову сюда парочку своих людей…

Джеффри резко ткнул его пальцем в грудь:

— Держи своих траханых людей подальше от места преступления!

Но Чак не сдавался:

— Это территория колледжа!

Джеффри в ответ указал ему на мертвое тело на берегу:

— Единственное дело для тебя, относящееся к колледжу, — это выяснить, кто этот парень, и сообщить его мамаше.

— Это Розен, — сказал Чак. — Энди Розен.

— Розен? — переспросила Лена.

— Ты что, знала его? — Джеффри внимательно посмотрел на нее. И хотя Лена отрицательно мотнула головой, он понял: она что-то скрывает. — Лена!

— Я сказала «нет»! — отрезала она, и Джеффри больше не настаивал, поскольку не мог понять, лжет она или просто уходит от ответа. Да и в любом случае у него сейчас нет времени для словесных баталий.

— Ты руководишь поисками. — сказал он Фрэнку. — У меня есть другие дела.

Тот кивнул, недоумевая, куда это Джеффри намылился.

— Мне нужно, чтобы мать этого Розена пришла примерно через час в библиотеку, — сказал Джеффри Чаку. — На твоем месте я бы послал за ней Лену — у нее гораздо больше опыта в таких делах.

Джеффри посмотрел в ее сторону, ожидая увидеть благодарный взгляд, но его слова явно пропустили мимо ушей.

У Джеффри всегда имелась в машине запасная рубашка, но вот с руками была проблема — он извел целую бутылку воды, пытаясь отмыть кровь, но под ногтями по-прежнему оставалась темная кайма. Вокруг кольца, свидетельства пребывания в средней школе Оберна, также запекся сгусток крови, закрыв номер, который он носил на своей футболке, и год, когда должен был окончить эту школу, если бы продолжал там учиться. Джеффри пришли на ум строки из «Макбета» о крови и чувстве вины — что-то вроде: вид крови есть знак вины, усиливает ее больше, чем она есть на самом деле.