Нарайяна приподнял дощечку, прилаженную около двигателя, и открыл круглую плоскую коробочку, где была целая серия металлических кнопок.

– Посмотри, Супрамати, этот аппаратик – усовершенствованный правнук беспроволочного телеграфа системы Маркони; через него можно говорить с кем угодно. Я спрошу доктора, когда он может нас принять.

Он надавил несколько кнопок, и через минуту в центре коробки появился свиток тонкой бумаги, на которой обозначались фосфорические знаки.

– Вот, доктор завтра ожидает нас к обеду. Я приеду за тобою, и мы отправимся сначала к доктору, а потом к амазонкам. Но вот мы и приехали.

Аэрокэб тихо спустился у башенки с такой же платформой, как и у дома Нарайяны; Супрамати вышел, приятели дружески простились, и воздушный экипаж исчез в темноте.

Войдя в свою комнату, Супрамати приказал подать себе халат и отпустил камердинера.

Он хотел, было ознакомиться с книгой истории, данной ему Нарайяной, но, прочитав немного про вторжение желтых, наводнивших Европу в XX веке, он снова почувствовал такую усталость, что бросил книгу и лег.

Очевидно, нездоровые испарения, тяжелые и зловонные флюиды, излучаемые толпою и заражавшие атмосферу, болезненно отзывались на очищенном организме мага, утомляя его более, нежели упорный умственный труд и самые сложные магические опыты.

Глава восьмая

На следующий день, приняв ванну, Супрамати почувствовал себя вполне свежим и бодрым, если не считать легкой тяжести, от которой он не мог отделаться с приезда в Царьград. Выходить из дому ему не хотелось, и он провел утро за чтением истории, разыскивая попутно в энциклопедии биографии знаменитых людей, имена которых встречались ему.

Затем он принял отчет управляющего одним из отдаленных поместьев, вручившего ему крупную сумму денег, и наконец занялся туалетом, чтобы быть готовым к приходу приятеля.

Было около трех часов, когда прибыл Нарайяна – свежий, улыбающийся и изящный, как всегда.

– Не рано ли для обеда? – спросил Супрамати.

– Конечно, час для обыкновенного обеда неподходящий. Но так как мы отправимся еще к амазонкам, то доктор, с которым я утром беседовал, предлагает нам dejeuner-dinatoire. Я предупредил его, что ты первый раз в Европе и желаешь изучить последнее слово современного комфорта, и он покажет тебе свой дом.

Теперь Нарайяна приехал в экипаже вроде того, какой достали и Супрамати с пристани, и через полчаса автомобиль остановился у большого дома в двенадцать этажей.

Это был настоящий дворец, построенный в странном и не особенно изящном архитектурном стиле последнего времени. На каждом этаже были широкие балконы с цветами и резными перилами, и почти у всякого было прикреплено по воздушному экипажу.

– Почему не приехали мы в самолете? Это было бы удобнее, особенно если доктор живет высоко, – заметил Супрамати.

– Он живет на десятом этаже, и швейцар поднимет нас; но я хотел показать тебе прихожую дома.

– Как! Еще существуют швейцары? – полюбопытствовал Супрамати, смеясь.

– Да, но они очень мало походят на прежних. Это необходимый служащий в каждом доме, очень занятый своей особой. Получает он 15000 руб. жалованья и квартиру; у него четыре помощника, получающих по 6000 руб. жалованья с квартирой, и каждый обслуживает один из входов, которых имеется пять, по это главный.

Разговаривая, они поднялись на ступени крыльца и вошли в прихожую.

Подчиняясь требованиям эпохи, стремившейся во всем к грандиозному, прихожая оказалась обширной залой с эмалированными керамическими колоннами; в центре потолок доходил до вершины дома и кончался стеклянным куполом с разноцветной живописью. В этом словно колодце четыре подъемные машины ходили вверх и вниз, по нигде не было видно, кто бы управлял аппаратом.