— Меня одного ночью помяло? — принял угощение Могучий Саблезуб.

— Жалящую Пчелу и Тихого Ужа забрали духи, — грустно ответила девочка. — Их сейчас в святилища понесли. Мужчины в свое — охотника, женщины к Праматери — Жалящую Пчелу. Только я с тобой осталась и Мощный Волк за детьми у очага присматривает.

— Беда какая, — вздохнул Могучий Саблезуб. — Тихий Уж был хорошим охотником. Подкрадываться к зверю лучше всех умел. Жаль, что духи выбрали его.

— И Жалящую Пчелу тоже жалко, — согласилась Золотая Тень. — Она часто говорила плохие слова, но была забавной. Пуще всего Белую Ласку жалко. Как она теперь проживет без мужа? Ты ешь, Камыш, ешь. Чем быстрее лапа кончится, что тебя ударила, тем раньше на ноги поднимешься.

— А она большая?

Девочка наклонилась и, пискнув от натуги, приподняла большой розовый кусок мяса, размером с бедро взрослого охотника. С одного края этого шматка торчали загнутые черные когти, каждый длиною с ладонь.

— Вот. Половину я уже срезала, остальное сейчас счищу. Потом кости вариться поставлю.

— Ого! — испуганно охнул Могучий Саблезуб, немного подумал и вкрадчиво спросил: — Золотая Тень, милая моя… Ты ведь теперь со мной одна семья, правда? Ты моя жена по обычаю Хозяина Реки и Великой Праматери. Правда?

— Да, — согласилась девочка, снова повернувшись к очагу.

— Ты хочешь, чтобы я быстрее выздоровел?

— Конечно, хочу.

— Тогда помоги мне съесть эту лапу.

— Но Беседующий-с-Небом сказал, что это ты должен ее скушать… — неуверенно повернулась к Камышу Золотая Тень.

— Но ведь ты моя жена по обычаю, правильно? У нас все теперь всегда вместе, правильно? Значит, и есть лапу для моего выздоровления мы можем вместе!

— Нужно спросить шамана.

— Беседующий-с-Небом ушел в святилище, — напомнил Могучий Саблезуб. — Это далеко. Сегодня не спросишь. Но ведь ты моя жена? У нас все вместе? Ты хочешь, чтобы я быстрее выздоровел?

— Ладно, давай попробуем, — поддалась на уговоры Золотая Тень и потянула из очага другой зажаренный ломоть. — За твое здоровье…

— Как вкусно! — спохватившись, похвалил еду Могучий Саблезуб. — Настоящее лакомство.

— Мама научила, — улыбнулась девочка. — Нужно не кусками резать, а длинными полосками. Тогда они быстрее прожариваются и руками брать удобнее.

— Наверное, тонкие куски и вариться быстрее будут? — предположил юный охотник.

— Такой в короб неудобно запихивать.

— А если просто на маленькие кусочки порезать?

— А как их тогда есть?

— Ложкой.

Золотая Тень промолчала, однако было слышно, как она с чем-то завозилась. Могучий Саблезуб попытался приподняться и посмотреть — но боль в спине вынудила его снова застонать и вытянуться на укрывающей камышовый мат шкуре. Девочка недолго пошуршала, подбросила в очаг дров, поднялась:

— Я ненадолго к реке сбегаю, пока прогорает. Там чеснок дикий растет и тысячелистник. С ним вкуснее получится.

Когда девочка вернулась и опять завозилась у очага, по дому и впрямь пошел такой соблазнительный аромат, что у Камыша даже слюнки потекли, хотя голодным он не был. Охотник зашевелился:

— Как у тебя все в руках ладится. Вроде и поел, а снова не против.

— Не торопись, еще не сварилось… — улыбнулась Золотая Тень.