|
Просьбу укрыть население ближнего поселка, который скоро должен быть разграблен пиратами, Кай намеревался удовлетворить, по крайней мере, он не даст пиратской мрази надругаться над женщинами и детьми. Мужчинам может помочь разве что оружием, позволять им отсиживаться за спинами его ребят Кай не собирался. Может и позволил бы, но не теперь, когда знает, кто эти мужчины. «Прыгуны», скакавшие на площадях, сотворившие весь этот кошмар с его родиной! Этих защищать он точно не станет.
— Ну здравствуйте, Ратио, — негромко произнес генерал, с тяжелой ненавистью глядя на вошедшего в его кабинет коренастого седого человека с осунувшимся лицом. — Добрый день, — хмуро отозвался тот. — Садитесь. Некоторое время царило молчание, а затем Кай задумчиво произнес: — Знаете, давно хотел вам или подобному вам в глаза посмотреть… — Зачем? — удивился гость. — Чтобы понять, с какой целью вы из нашей страны сотворили такое вот. Ведь все это — ваших рук дело, Ратио, и ваших подельников. Так зачем вы это затеяли? Неужели нравится такая жизнь?.. — Да не такого мы хотели! — на лице гостя появилось отчаяние. — Поймите, мы всего лишь хотели свободы! — Вот и получили абсолютную свободу, — скрипнул зубами Кай. — Ну и как, нравится? — Нет… Но мы же хорошего хотели! Демократии, чтобы люди сами решали, как им жить… — Именно это вы и получили. Только забыли, что когда рушится государство, то наверх вылезает самая мразь, которую только государственный аппарат насилия удерживал в рамках. И забыли, что свобода для сильного в таких условиях — это рабство для слабого. — Возможно, вы и правы… — понурился гость. — Никто не думал, что наши протесты приведут к такому. Хотелось сделать нашу страну лучше, а не разрушить ее… — Ох, наивные вы идиоты… — тяжело вздохнул генерал. — Ну как можно было думать, что революция способна привести к чему-то хорошему? Поймите, она только к крови и страданиям приводит! Возможно, через сколько-то лет будет выстроена другая страна, но именно другая, совершенно не похожая на ту, что была раньше. Но сколько крови до этого прольется? Вам не приходит в голову, что вся эта кровь — на вашей совести? Ратио вздрогнул, словно его ударили, видно было, что ему больно слышать эти слова. С минуту он молчал, а затем глухо спросил: — А вы, военные, почему порядок не навели? Ведь в ваших руках было оружие… — Сперва не имели приказа, а затем приказывать стало некому, — скривился Кай. — Да, вы правы, мы тоже виноваты, и прежде всего в том, что не нашлось никого, кто взял бы на себя ответственность. У меня было недостаточно сил, чтобы разобраться с бунтами по всей планете, а затем начался беспредел, всеобщий грабеж, и стало поздно. Но первоначальная вина лежит на вас, демократах и либералах. Если бы не ваши поганые майданы, то ничего бы не случилось. — Случилось бы, рано или поздно, — криво усмехнулся гость. — Подумайте, насколько прогнило государство, раз ему, чтобы развалиться, потребовался всего один толчок. Но вины с себя я не снимаю. Только это ничего, к сожалению, не изменит. Поэтому давайте вернемся к нашим баранам. — Давайте. Но последнее — я удивлен, что такой человек, как вы, чистый гуманитарий, сумел мало того, что выжить в сельской местности и научиться работать на земле, но и стать во главе общины. — Не все из нас были белоручками, я рос в деревне, поэтому к тяжелому труду привычен с детства. Многих же пришлось заставлять работать под угрозой изгнания — а один человек тогда не выжил бы, вы знаете. |
