Не дожидаясь ответа, эльфийка осторожно взяла на руки дочь и протянула её мне.

— Мой ребенок…

— Ну, а как Хиьда?

— Вроде хорошо. У неё тоже скоро срок подходит.

— Рада слышать. Хотя удивлена, что ты сейчас не с ней.

— Не могу, слишком много дел тут. Я приглядываю за ней с расстояния.

— Ну-да, ну-да… Кстати, я могу тебя поздравить. Ты теперь конунг?

— Пока только на бумаге. Уйдут годы, прежде чем Тысяча Фьордов станет независимым и самодостаточным государством. Но это первый шаг. Что там по банковской системе? Уже набросала план?

— Давно. Даже подготовила несколько образцов новой валюты.

— Жду не дождусь чтобы на них посмотреть.

* * *

Шаг за шагом я неторопливо спускался по ступенькам в темный подвал. Рубцов поднял револьвер, прицелился, но так и не выстрелил. Он десяток ударов сердца смотрел на меня, после чего устало вздохнул и, положив оружие на стол неподалеку, сел на стул.

Ничего не говоря, я окинул окружение и досадливо поморщился. Тут было грязно, пыльно и неуютно. Единственное окошко было маленьким, у самого потолка, и в него мало что можно было разглядеть. Спал бывший глава тайной канцелярии на соломенном матраце, укрываясь старым грязным одеялом. Да и он сам сильно похудел и осунулся с нашей последней встречи.

Три месяца поисков, и вот куда нас это привело.

— Добрый день, Виктор Степанович, — улыбнулся я.

— И вам не хворать, Дмитрий, — устало ответил он. — Кто меня сдал? Ваташев? Кольский?

— Нет, вам повезло с людьми, никто из них. Просто у меня есть свои способы находить людей, — целая армия воронов во главе с Хугином и Мунином. Но Рубцову об этом знать не обязательно. — Я присяду?

— Будьте любезны, — он жестом пригласил меня к столу.

Я кивнул и сел напротив него.

— У меня дежавю. Помню, как во время нашего знакомства мы сидели точно так же, только в тот раз вы держали на мушке мою сестру.

— А ведь это было совсем недавно, — кивнул он. — Сильно же все поменялось. Есть ли какие-нибудь возможности договориться? Ещё бы пара недель, и я покинул Империю, отправившись в Тримурти. И я всё ещё могу это сделать, Дмитрий. Уеду так далеко, что вы больше никогда меня не увидите и не услышите.

— После содеянного? — я снисходительно улыбнулся.

— А какой у меня был выбор? Беспалов собирался начать гражданскую войну, и это в условиях, когда мы в любой момент можем возобновить боевые действия с хагга и османами. Я защищал страну, исходя из возможностей. В конце концов, именно я сохранил Лизавету живой.

— Накачав препаратами и поместив в кому? Такой себе аргумент.

— Она себя не контролировала, — настаивал он, но я махнул на это рукой. Бессмысленный спор.

— Так что теперь, Дмитрий?

— Предстанете перед судом Её Высочества. Но вряд ли вам понравится приговор.

При этом он перевел взгляд на оружие рядом. При желании он мог бы его схватить, но что толку? Ни ранить, ни убить он меня не сможет.

— Значит, это конец.

— Да, — подтвердил я.

— И никаких других вариантов?

— Никаких. Хотел бы я сказать «мне жаль», но не стоило меня использовать как одну из своих пешек.

— Да, это была моя ошибка… Стоило избавиться от вас сразу.

Я лишь усмехнулся.

— Что насчет остальных?

— Беспалова и Мальцева?

— Да.

— Павла казнили в тот же день, когда короновали Лизавету. Это был её первый указ. Его старший пытался собрать людей и организовать мятеж, чтобы вытащить отца, но его сдал собственный брат.