Сэм держал в руках трехфутовый алюминиевый штырь, заостренный на конце. Он использовался для мечения рыб, и за последние несколько недель Сэм научился управляться с ним почти профессионально. Посмотрев на жену, он вновь уставился прямо перед собой, вглядываясь в даль.

Там, на самой грани видимости, обрисовалось вдруг более темное пятно, как будто взвешенные в воде частицы сгустились в одно плотное тело. Акула. Клетку, как подсказывал опыт, она не минует. Громадная рыбина приближалась по косой, привлеченная серебристым потоком у прутьев, отдельные ручейки которого так и шныряли туда-сюда. Людей внутри она пока не замечала.

Сэм и Реми были опытными ныряльщиками и знали – встреча с этими хищниками неизбежна в любой точке океана. Супруги повидали их немало, особенно небольших синих, погружаясь недалеко от своего дома в Сан-Диего. Те подплывали почти вплотную, чтобы изучить пришельцев в костюмах для подводного плавания, и, не усмотрев в них ничего похожего на добычу, отправлялись дальше. Однако эта акула – совсем иной случай. Грозный хищник, всегда в движении, чтобы вода постоянно омывала жабры, с великолепным зрением, слухом, обонянием, а вдобавок – пронизывающей все тело сетью нервных окончаний, способных уловить малейшие вибрации в воде, малейшие электрические импульсы в сокращающихся мускулах жертвы.

Лениво двигая громадным хвостом, акула подплывала ближе, будто росла на глазах. Ее силуэт четче вырисовывался в прозрачной воде. И на расстоянии-то рыбина казалась немаленькой, но теперь Сэм понимал, что впечатление было обманчивым. Вблизи она выглядела просто исполинской. Именно такой экземпляр искали они с Реми – большую белую, более двадцати футов длиной.

Акула разрезала косяк рыбы, разделившийся на два закрутившихся роя и вновь сомкнувшийся за ней. Хищницу интересовало нечто другое. Новый взмах хвоста послал ее вперед. Тупое, выдающееся вперед рыло добрых четырех футов в ширину направилось к клетке, но в последний момент свернуло в сторону. Огромная туша прошла мимо стальных прутьев так близко, что Сэм и Реми могли бы дотронуться до нее. Один только заостренный спинной плавник чудища был с них высотой.

Акула не собиралась уплывать. Она снова проскользнула вдоль клетки. Сэм и Реми застыли внутри. После стольких погружений в эти томительные минуты Сэм до сих пор не переставал думать – так ли надежны прутья, как кажутся? Выдержат ли? Когда клетку на кране опускали в воду, в этом не возникало сомнений, но теперь сварные швы выглядели рваными, сделанными наспех. Сварщик вряд ли представлял себе, существу каких размеров и мощи им предстоит противостоять.

У острова Гуадалупе акула искала тунца и морских слонов. Сэм и Реми не походили ни на тех, ни на других, однако в своих лоснящихся черных костюмах для подводного плавания отчасти смахивали на калифорнийских морских львов – тоже лакомый кусочек для большой белой.

Вдруг, так же внезапно как появилась, та, несколько раз дернув хвостом, поплыла прочь. На секунду Сэма охватило разочарование. При всей своей величине и свирепости белые акулы иногда проявляли удивительную осторожность. Неужели он упустил свой шанс пометить эту громадину?

Неожиданно акула развернулась, в четыре-пять взмахов хвоста достигла клетки и врезалась в нее, распахнув полную треугольных зубов пасть. Сэм и Реми вцепились в прутья с противоположной стороны, пока хищница изгибалась, безуспешно пытаясь сомкнуть челюсти вокруг преграды.

Клетка наклонилась, и Сэм решил, что сейчас самый удачный момент. Ткнув стержнем под основание спинного плавника, он тут же втащил инструмент обратно в клетку. Акула, похоже, ничего даже не заметила. Зазубренный наконечник остался в ее теле, удерживая ярко-желтую метку с шестизначным номером, казавшуюся крохотной на огромной туше.

Рыбина проплыла под клеткой.