Абсурд. Катастрофа. Кто виноват? Что делать?

Сатарис, кстати, тоже «пропылесосили». Это была одна из причин того, что Князь Тьмы удалила из своего огромного замка большую часть населения и вела дела преимущественно через своего Генерала. Она, оказывается, знатная книголюбка, поэтому сосали её железные нехристи долго и со вкусом. Еще и стонали при этом некультурно, что оставило дополнительную моральную травму.

– Значит, и к нам придут, – с огромным сожалением сказал я, рассматривая книгу в руках Лилит. Бесценное же сокровище, сколько раз она нас спасала! Каждая строчка у меня в памяти горит светлым утешительным огнем надежды на хорошее завтра!

Сатарис, быстро подойдя к Лилит, заинтересованно взглянула на обложку нашей любимой настольной книги, а затем, задрав красивые черные брови в сильном удивлении, сказала, что насчет именно этой книги мы можем не переживать. Её, как оказалось, написал настоящий отец Сатарис и Датарис спустя первые два месяца после того, как начал встречаться с их мамой. А та была паладином!

– Ладно, – резюмировал я, закончив трясти головой в попытках забыть услышанное, – Хорошо, что мы не виноваты. А еще лучше, что об этом знают такие важные персоны. Хорошее алиби. Теперь можно отдыхать с чистой совестью.

Взгляд, которым одарила меня Сатарис, был как у маленького олененка, которого собираются запинать бахилами бабки в собесе. Затем Князь Тьмы просто уронила голову, отыграв глубоким звучным эхом на весь зал. Да уж, туго приходится этой прекрасной во всех отношениях девушке. У меня даже что то шевельнулось предложить помощь, но было тут же опытно задушено ярко нахлынувшим воспоминанием о том, что с нами недавно приключилось. Да шо такого то? Ну подумаешь, наиболее прогрессивные страны отъедут назад. Вон у самой Сатарис демоны туда сюда летают, ей вообще должно быть до фени на этих мозгососов!

На плечи мне легли костлявые цепкие лапки Саяки Такамацури. Взгляд подлючих фиолетовых глазок ведьмы был глубок, сосредоточен, вдумчив, а кроме всей этой пугающей херни в нём крутилось что то вроде решимости. Смотрела она при этом на упавшую духом Князя.

– Мач, – изрекла негромко бывшая ведьма, – Ты сходи куда нибудь… погуляй. Мы тут сами. Правда, девочки?

«Девочки» исторгли нечто согласно бурчащее, от чего я, пребывая в удивлении и замешательстве, был изгнан из зала.

– Вот так вот, – слегка растерянно обратился я к сидящему на диване в коридоре Ж’ыку Траххлыдыму, – Выгнали. Совсем подкаблучником стал.

– А что там? – слегка нервно вопросил массивный свинодемон, тыкая пятачком в дверь.

– Кажется, девичник, – попытался дать я цивилизованное определение обычной саякиной деятельности, – Кажется, надолго. Нервы товарищу Князю лечить будут.

– Тогда пойдем ко мне домой! – удивил меня собеседник, тут же озадачившись, – Только вот как тебя провести тихо…

– Не проблема! – ответил повеселевший я, извлекая из инвентаря «плащ анонимности», закупленный нашей командой в Агабахабаре на каждого по штуке.

Дома у моего почти приятеля было хорошо и жена. Сам домище был недалеко от дворца, широкий и приземистый, весь из себя снаружи черный, как и остальные здания в городе, но уютно обставленный внутри, с горящими в просторных комнатах каминами, занавесочками, картинами и прочими роскошными вещами преуспевающего демона.