Кроуфорд вытащил пистолет и прицелился в нечеловечески прекрасную женщину ― страстно желая, чтобы лодка перестала раскачиваться, и руки обрели твердость, и чтобы у него было с собой еще несколько пистолетов ― а затем выпустил запертый в груди воздух и спустил курок.

Отдача подбросила запястье, и он на миг ослеп от длинной желто-голубой вспышки, но сквозь стоящий в ушах перезвон услышал, как существо пронзительно металлически завопило.

Кроуфорд откатился к другому борту, и сразу вслед за этим воздух сотряс выстрел пистолета делла Торре.

На лодку вновь обрушился удар. Кроуфорд поднялся на колени на накренившейся палубе, ожесточенно пытаясь изгнать из глаз застилающее взор ослепительно-красное пятно.

Неясно он различил фигуру нечеловеческой женщины; она плыла в воздухе в каких-нибудь нескольких ярдах над палубой; ее прекрасные волосы извивающейся короной рассыпались вокруг головы. Стройные, совершенные ноги простерлись позади тела, а увенчанная когтями левая рука медленно тянулась к Джозефине.

Джозефина неподвижно взирала на приближающуюся руку.

Кроуфорд всхлипнул и ринулся к существу, но в тот миг как он сделал первый из двух шагов, что должны были привести его к бессмысленному столкновению с ламией, он увидел, как Спуто выхватил из-по отворота пиджака нож и метнул его в женщину.

Женщина разорвалась ледяным порывом ветра, сбившим Кроуфорда с ног и наполнившим ноздри запахом мокрой глины.

Все, чего он сейчас желал, это лечь на палубу; но он заставил себя перевернуться и встать на колени, а затем, цепляясь за ограждение борта, поднялся на ноги.

Призрачная женщина исчезла ― остался лишь парящий над водой рваный клочок тумана. Заложив крен, лодка потеряла свое движение вперед и теперь плыла почти поперек течения, и вид удаляющейся за кормой береговой линии на мгновение сбил Кроуфорд с толку.

Джозефина опустилась на пол возле мачты; Спуто подошел к ней и, наклонившись, поднял брошенный нож. Он ухмыльнулся и показал Кроуфорду клинок. ― Ferrobreccia, ― сказал он.

«Железно-пролом, ― подумал Кроуфорд. ― Eisener-breche».

Делла Торре отдал Спуто какой-то резкий приказ, на что Спуто пожал плечами, запрятал нож назад и вернулся обратно на корму.

Следующие десять минут все, даже подавленная Джозефина, были заняты, спуская парус, сращивая поврежденный такелаж и вычерпывая воду из трюма. Наконец делла Торре встал у руля и приказал Кроуфорду наполовину поднять гафель, и парус без треска такелажа наполнился воздухом, и нос начал неповоротливо ложиться по ветру.

Кроуфорд находился возле отломанного шверца, где он присел мгновение назад, готовый освободить ходовой конец снасти, если напряжение на парус или гафель окажется чрезмерным, и теперь делла Торре оставил Спуто у руля, пересек палубу и прислонился к борту поблизости от Кроуфорда.   

― Это она, ― сказал он, кивком головы указывая на Джозефину, которая стояла на носу, вглядываясь вперед, ― призвала эту тварь. Чтобы убить нас.

Кроуфорд неуверенно рассмеялся. ― Ты знаешь, что это неправда.

― Откуда мне знать? В голосе делла Торре сквозили нотки раздражения, но когда Кроуфорд поднял на него взгляд, он увидел в глазах мужчины лишь испуг и недоумение. ― Это тварь пришла за ней, она тянулась к ней.

― Не для того чтобы ей помочь. Если бы нож Спуто не угодил  в цель, я почти уверен, моя… моя жена лишилась бы своего лица.

Делла Торре помотал головой. ― Оно появилось возле нас не случайно ― что-то его притянуло. Он оттолкнулся от поручня и вернулся обратно, чтобы переговорить со Спуто.

Этой ночью спал только Спуто; Джозефина отказалась идти вниз, а делла Торре одной рукой управлялся с румпелем, а в другой сжимал пистолет, и глаза его напряженно изучали беспокойное небо над головой и едва различимую впереди реку.