Джин принесли, и герцогиня, смешав его с молоком, дала ребенку.

— Мы отучаем их от спиртного, — пояснила она, перехватив недоуменный взгляд Лауры. — Отучаем, но постепенно: многие привыкли к джину, ибо впитали его с молоком матери.

Герцогиня с невозмутимым видом делала свое дело — даже после того, как один из мальчиков закатил глаза и испустил дух.

— Всех мы спасти не можем, — сказала она. — Но многих все же удается спасти.

В просторных и светлых комнатах приюта стояли маленькие кроватки, на каждой из них лежал выздоравливающий ребенок. Больных детей было множество, и все они были окружены заботой, всем пытались помочь, хотя, как сказала герцогиня, помочь не всегда удавалось.

— А теперь о главном, моя дорогая, — сказала герцогиня в конце дня. — Нам нужны деньги. Мы делаем все возможное, по нам не хватает средств. Денег требуется все больше — чтобы строить новые приюты и чтобы лечить больных. Чтобы вырвать их из нищеты.

— Вы могли бы сразу все объяснить, — с некоторым раздражением проговорила Лаура. Теперь она поняла, почему пожилая леди сначала привезла ее в приют, а уж потом, в конце дня, заговорила о главном. Это был своего рода урок. Но неужели герцогиня полагала, что она сразу же не откликнулась бы на просьбу? — Между прочим, я постоянно занимаюсь благотворительностью, — добавила Лаура.

Герцогиня внимательно посмотрела на нее. Немного помолчав, спросила:

— Вы решили, что я привезла вас сюда, чтобы преподать урок?

— А разве нет? Для того вы и привезли меня сюда. Чтобы показать, что я должна быть благодарна судьбе за все, что имею. — Лаура прикусила губу и отвернулась.

— Вы не избавитесь от боли в любом случае, — сказала герцогиня. — Как бы вы ни жили и чем бы ни занимались — не избавитесь. Зато вы можете помочь этим несчастным. И не только деньгами…

— Почему вы это делаете? — спросила Лаура. Взглянув на девочку, сидевшую на одной из кроваток, герцогиня с улыбкой сказала:

— Я сама была такой. Меня воспитала повариха… Потом я стала горничной в доме хозяев этой поварихи. А потом — женой хозяина дома, самого доброго и чудесного человека, Однако я не могу забыть о своем происхождении.

— Здесь еще очень много работы, — уклонилась от темы Лаура. Она посмотрела на свои покрасневшие руки и с усмешкой вспомнила, как, будучи «служанкой», не могла даже воду вскипятить. Тогда она чувствовала себя ужасно неловкой и никчемной. То же самое чувствовала и сейчас.

Словно прочитав ее мысли, герцогиня заметила:

— Возможно, вы думаете, что ваши усилия ничего не меняют, но уверяю вас: скоро вы поймете, что даже улыбка, подаренная ребенку, прежде не знавшему ничего, кроме побоев и брани, — даже эта улыбка очень многое изменит в его жизни.

Лаура молча смотрела в глаза герцогини. Только сейчас она поняла: хотя в глазах этой женщины была не только доброта, но и боль, жизнь ее не была бессмысленной.

— Чем я могу помочь? — спросила Лаура. Герцогиня расхохоталась так громко, что дети посмотрели на нее с удивлением.

— Вы могли бы помочь деньгами, моя дорогая. Но я также нуждаюсь в ваших руках и добром сердце.

В эту ночь Лаура спала крепким сном — впервые за долгое время.

И на сей раз — тоже впервые — ей не снился Алекс.

Глава 32

Склонившись над своим любовником, Элайн Уэстон рассмеялась — рассмеялась чувственным грудным смехом. Она легонько провела ногтем по груди, поросшей густыми золотистыми волосками. Затем, глядя в голубые глаза любовника, прикоснулась подушечкой пальца к крохотному мужскому соску и вдруг царапнула ногтем свою жертву.