Только в начале двенадцатого Ольга погасила наконец ночник и с немалым облегчением на цыпочках покинула детскую. Она прошла к себе, выкатила из-под кровати чемодан на колесиках и принялась собирать вещи к завтрашнему путешествию. Лететь в Мурманск, да еще и в компании с нахальной, самоуверенной и самовлюбленной госпожой Неждановой ей совершенно не климатило. Однако Мешок был из той породы людей, которые и мертвого уболтают. К тому же, помимо нее, отправить в эту поездку и в самом деле было некого. Единственный альтернативный вариант — Наташа. Но Северова и Нежданова в одном флаконе — это была бы слишком гремучая смесь, которая, несомненно, взорвалась бы еще раньше, чем самолет приземлился бы в Мурманске.

— Ну, как он? Уснул? — с озабоченным видом заглянула в комнату мать.

— Еле-еле усыпила. Просто кошмар! Сама едва не вырубилась.

Ирина Владимировна внимательно осмотрела стопку приготовленных к путешествию вещей:

— Свитер возьми.

— Ма, там сейчас почти такое же лето, как у нас.

— Такое, да не такое. Север! Ветра! В общем, бери обязательно!

— Ладно, возьму. Если место останется.

— Неужели никого другого найти не могли? — заворчала мать. — Слыханное ли дело! Мать-одиночку отправлять в командировку на целую неделю! Да еще на край света!

— Скажешь тоже — край света! Туда всего и лету — два часа. И потом, какая ж я мать-одиночка? — Прилепина ласково приобняла мать. — У меня ты есть!

— Не подлизывайся, лиса!

— А я и не подлизываюсь — это чистая правда!

— Правда свята, а мы — люди грешные, — вздохнула Ирина Владимировна. — Слушай, а что там за выставка с динозаврами открылась? Денис мне все уши прожужжал: пошли, да пошли.

— В понедельник в ДК Ленсовета открылась. Но ты не заморачивайся — на динозавров его Володя обещал отвести. Он, кстати, заберет Дениса на эти выходные к себе.

— Я смотрю, у вас совсем дела на лад пошли. Стоило расходиться, чтобы потом… Обратно-то сходиться, часом, не собираетесь?

— Не знаю, ма. Ничегошеньки я не знаю.

— Любишь его или как?

— Нет, не люблю. Давно не люблю, — призналась Ольга. — Но они с Денисом нужны друг другу, вот ведь какая штука. И я Володе, кажется, все-таки тоже нужна. А всё вместе это гораздо важнее и весомое. Раньше я этого не понимала, не хотела понимать.

— А сейчас?

— А сейчас понимаю. Хотя мне, по-прежнему, этого очень не хочется.

— Мудришь ты что-то, Ольга. Вечно сама себя накручиваешь всякой ерундой.

— Это не ерунда, ма. — Решив свернуть неприятный для себя разговор, Прилепина критически посмотрела на подготовленный вещевой развал. — Знаешь, соберусь-ка я, пожалуй, завтра, с утреца. А то спать хочется — сил нет! Я тут на днях прочла в одном дешевом детективе такую твердолобую фразу: «Напряжение последних дней и врожденная склонность к меланхолии обернулись для Бена каменной усталостью». Прямо как про меня написано!

— Оль, а вот эта командировка твоя, дело, по которому вы едете, оно… Это не опасно? — тревожно спросила мать.

— Да ты что?! Просто внеплановные прогулка и отдых. Мы даже и жить там будем знаешь где? На базе отдыха!

— Знаю я эти ваши прогулки. Еще и самолетом лететь! — никак не могла успокоиться Ирина Владимировна. — Да я за эти два часа просто изведусь вся!.. Ладно, что я тут, в самом деле, распалаюсь? Тебя ж все равно никогда не переубедишь. Упертая как…

— Как кто?

— Всё! Спать так спать…

Санкт-Петербург,

17 сентября 2009 года,

четверг, 16:14 мск

Опасаясь застрять в пробках, из конторы в аэропорт они выехали с немалым запасом, и, как оказалось, — не зря: только на отрезок пути от Московских ворот до парка Победы ушло минут сорок «старт-стоповой» езды.