|
Так как по местным традициям желания мужика избыточно-достаточно. А если ты попытаешься взбрыкнуть, то тебя все равно отымеют. Но сначала очень сильно изобьют. Или опосля. Но тут, что называется, от перемены мест слагаемых сумма не меняется.
— Юля! Прекрати! — взмолилась Прилепина. — Я не хочу этого слушать! Но Нежданову было уже не остановить. Всё за долгие годы копившееся наболевшее сейчас в ней нещадно рвалось наружу: — …И вот так будет продолжаться вплоть до тех пор, пока на тебя не положит глаз какой-нибудь местный бугор. Вернее, ком с бугра. Тебя тогда тоже продолжат иметь: чуть более узким кругом, но зато гораздо изобретательнее. «Соски в тиски — снимай носки». Не доводилось в такой позе расклячиваться? — Юля! Перестань, пожалуйста! — А вот мне, представь себе, доводилось. И знаешь в каком возрасте? Нипочем не догадаешься! В семнадцать лет! На абитуре! Это я так в СтавГУ поступала, на филолога. Чтобы овладеть языками, нужно сначала хорошенько поработать языком… А чего ты удивляешься? У нас именно так многие и поступают. В высшие учебные заведения. Парни на задний двор кабанчиков да телят отводят. А если, к примеру, домашней скотины нет, обратно ничего — там и деньгами возьмут, не побрезгуют. А вот девки, те все больше ноги раздвигают. Перед кем надо. Хотя… перед кем не надо, тоже раздвигают. Если у первых уже не стоит. — Юля, я тебя очень прошу!!! — А вот представь себе еще такую сценку: допустим, у твоего глубоко обожаемого бугорка именины. Здесь, в том смысле, что он просто обожает, когда ты делаешь ему ЭТО глубоко. Так вот: никакого шика, все тихо, мирно, по-домашнему. Ну, батюшку, как водится, пригласили (дело-то Божье!), участкового, само собой (какая-никакая власть, значит, надо уважить!), фермера-соседа, атамана казачьего горохового (от слова «шут!»), пару-тройку друзей-закадык. И каждого из гостей за этот вечер ублажить надо, а то и не по одному разу. Причем прямо здесь, на столе, между бутылями да закусками! — В уголках глаз Неждановой выступили крохотные слезинки, и она часто-часто задышала. — Как тебе такие именины сердца? И ничего не поделаешь! Традиция! Желание гостя — закон! А у гостя какие тут желания? Нажраться до посинения да елду свою в ближайшую дырку пристроить. «Он грустит, и я грущу / и душой болею. / Как штаны ему спущу — / сразу веселеет». Вот теперь и скажи мне, подруга? Где и кем предпочтительней унижаться? Прожженной блядью на атласных простынях с обходительным Литвой или полуголодной училкой на заблеванном столе с ватагой бухих ублюдков? А?! По мне так, при всем богатстве выбора, другой альтернативы нет. И вот когда я это, пускай и запоздало, осознала, то тихонечко собрала свои вещички и первым же поездом в Питер сбежала. Чтоб, уж если и подкладываться под кого, так хотя бы за деньги. А не за стакан самогона. И это в лучшем случае… Последние минуты Юлю буквально трясло. Глаза ее метались как бешеные, губы дрожали, силясь высказать еще, еще и еще. Больше, больше, больше… Но тут плотину век прорвало, слезы хлынули ручьем, и она разрыдалась теперь уже по-настоящему — громко, отчаянно и зло… Северная ж/д, ж/д перегон Амбарный — Энгозеро, 18 сентября 2009 года, пятница, 17:44 мск … На верхней полке технического купе восьмого вагона с несчастным видом корячился Бугаец. Лежа на животе, он охал, кряхтел, издавал утробные звуки. В общем, всячески страдал. — …Серый, у тебя случайно «но-шпы» нет? Или хотя бы угля активированного? — А может, тебе еще и шприц с пробиотиками в задницу воткнуть? — насмешливо поинтересовался Зеча. — Кончай глумиться, а? — А ты кончай воздух в помещении озонировать. |
