Откуда-то сверху на голову Северовой посыпалась деревянная труха: Наташа не могла одновременно держать в поле зрения сразу двух стрелков, а потому не сразу поняла, что это Женя открыл ответную стрельбу.

А когда сообразила, чуть присела и испуганно втянула голову в плечи, словно бы пытаясь стать как можно меньше.

Но в следующую секунду, помимо своей воли, тело ее распрямилось пружиной, и Наташу отбросило назад, швырнув на земляной пол сарайчика.

Это Зеча выпустил короткую автоматную очередь…

— …Андрей, у нас на улице стрельба! — отчаянно закричала в трубку Ольга.

В легкой панике Прилепина отшвырнула продолжающий работать на соединение с Мешком мобильник и бросилась к печке, за которой хранился привезенный Андреем карабин.

— Юлька, уходи! — заорала она, и ошалевшая Нежданова, мало что соображая, бросилась к двери. — Да не на улицу, дура! Там стреляют! В дальнюю комнату! Через окно! В лес уходи!

Прилепина кинулась на веранду, закрыла довольно хлипкую дверь на засов и, возвратившись в комнаты, увидела, что впавшая в ступор Юля продолжает стоять на месте, окончательно смирившись с неизбежным — со смертью. Ведь никаких гарантий на жизнь преследователи не обещали им еще тогда, во время захвата в Мурманске. А уж их спасительное бегство наверняка еще больше распалило и разозлило наемных псов Харлампиева.

— Я кому сказала?!! Уходи! Быстро!

— А ты?

— Да беги ты уже, идиотка!

Нежданова наконец подорвалась в комнатушку, выходящую окном на лесную северную сторону. Дождавшись, когда девушка перелезет через подоконник и спрыгнув вниз, огродами, понесется в сторону забора, Ольга дрожащими руками приставила лестницу и с карабином в руке полезла на чердак…

…Зеча и Курт стояли в сарайчике над лежащей на спине, захлебывающейся пузырящейся кровью Наташей. Невероятно, но факт: получив такое жуткое ранение, сознания она так и не потеряла. По крайней мере глаза ее сейчас вполне осмысленно, не мигая смотрели на Женю. Но ни гнева, ни злобы, что было бы вполне естественно, в них не угадывалось. А читалось, скорее, отчаяние. Да и, пожалуй что, удивление. Навроде: «Неужели я смогла ЭТО сделать?» и «Неужели они смогли ТАК поступить со мной?» При этом правая рука Северовой по-прежнему продолжала сжимать рукоятку ПМ. Оказавшегося, к непрухе Зечи, боевым.

— Красивая, — безучастно констатировал он.

— Да. Она. Она мне… нравилась, короче.

— Ну, тогда тебе и ствол в руки.

Зеча вышел из сарая болезненно морщась. Перехватив левой рукой резко потяжелевший автомат, правой он зажал кровоточащую бочину и прислушался к ощущениям. Похоже, те оказались не слишком хорошими, так как к болезненному выражению лица добавилась еще и тревожность.

— Прости! — одними губами попросил Крутов.

Тем не менее Наташа его «услышала».

И даже попыталась прохрипеть что-то в ответ.

И тогда Женя мягко высвободил из ее холодеющей руки пистолет, виновато отвел взгляд в сторону и последовательно всадил две пули…

В земляной пол…

— …Ты как? — тревожно спросил Крутов, выходя из сарая.

— Пока не знаю. Чуть позже сообщу.

Над головами рейнджеров ухнул выстрел — приятели на автопилоте прыгнули, впечатавшись в дорогу. Несколько раз перекатившись — Зеча влево, Женя вправо, — изготовились к стрельбе.

— Чердак, — не поднимая головы, прокомментировал Крутов.

— Вижу. Сдается мне, из «Сайги» лупят.

— Ага, вечер перестает быть томным.