— В смысле?

— Эксперты установили, что в районе купола была установлена закладка. Там нашли обгоревшие фонарик и мобилу.

— Оп-па! — присвистнул Вучетич. — Ты хочешь сказать, что на самом деле это я удачно зашел?

— Именно так.

— Чудеса! Хотя, в самом деле, на хрена изобретать велосипед? Все гениальное — просто и ясно.

— А вот я — не гений. Поэтому мне ничего не просто и не ясно, — рассердилась Ольга. — Объясните дуре, при чем здесь фонарик?

— Объясняю. В место, в котором должно произойти возгорание, закладывается обыкновенный фонарик с разбитой лампочкой. То бишь с оголенной спиралью накаливания. К фонарику присоединяется «одноразовая» левая мобила с левой же сим-картой. Потом всё это дело заворачивается в селитровую бумагу… Я, когда пацаном был, сам такую делал. Покупал в хозмаге селитру, пропитывал ее раствором газету и поджигал.

— А зачем?

— А просто так, — улыбнулся Виталий. — Горит очень красиво, искорками. Короче, все это дело оставляется в нужном месте и в нужный момент поджигается путем обыкновенного звонка с мобильника на мобильник. Дешево и сердито.

— И в самом деле, — согласилась Ольга. — Дешево.

— К слову, можно сделать и еще проще, — большой охотник до подобных штучек, Вучетич оседлал любимого конька. — На моей практике был случай, когда преступники инсценировали пожар как результат самовозгорания с помощью обыкновенных фосфорных спичек.

— О как? — удивился Мешок. — Ну-ка, ну-ка! Я про такой способ еще не слышал.

— Элементарно, Ватсон! Фосфорные спички опускают в воду. Фосфор при этом, как известно, оседает на дне. Далее получившимся водным раствором пропитывают легковоспламеняющиеся предметы, раскладывают их, к примеру, на крыше. И те, под воздействием солнечных лучей, через некоторое время загораются.

— Гениально!

— Не то слово. Вот только по нашему переменчивому климату с погодкой можно запросто промахнуться.

Глаза Прилепиной блеснули азартом. Словно пресловутым фосфором.

— Мужчины, а что, если нам прямо сейчас взять, да совершить вылазку в Парголово? — озвучила она не лишенную оригинальности идею. — А ну как повезет, и мы прямо там, возле церкви, на этого работягу наткнемся? Вероятность, конечно, невелика, но каких чудес не бывает? Вон, одно такое чудо буквально на глазах случилось.

— А что, Андрюх? Что-то в этом есть? — поддержал Ольгу Вучетич.

— Есть-то оно есть, — признал Мешок. — Вот только очень неохота во все эти церковные разборки влезать.

— Что, сказывается пионерско-атеистическое воспитание?

— В том числе. Я, в отличие от нашей Анечки, всего этого благолепства не понимаю и не принимаю. В этом смысле мне весьма импонирует высказывание голливудской мегазвезды Этнони Хопкинса.

— Это который играл в «Молчании ягнят»?

— Он самый. В одном интервью Хопкинс рассказывал, как однажды попросил священника-иезуита прочесть самую лучшую из всех известных тому коротких молитв.

— И что же?

— В ответ иезуит поведал ему молитву, в которой было всего три слова. А слова такие: «Хер с ним». — Народ в оперской дружно расхохотался. И Андрей, ощутив небывалый прилив благодушия и веселья, сдался и махнул рукой.