— Он еще требовал приготовить какие-то деньги, — напомнила вдруг Людмила Петровна, но, поймав на себе испепеляющий взгляд дочери, резко умолкла и снова склонилась над листком.

— Какие деньги? — насторожился Мешок.

— Да у Маркелова на деньгах всегда особый пунктик был. Он почему-то искренне считал, что весь мир ему должен.

Ответ Эллочки прозвучал не слишком убедительно, однако Андрей предпочел не акцентировать внимания. Напротив, кивнул понимающе:

— Что ж, это весьма распространенное явление. Признаться, порой мне и самому такие мысли приходят в голову. Ну как, Людмила Петровна, готово?

— Вот. Возьмите.

Мешечко пробежал глазами текст, удовлетворенно кивнул и убрал листок в папку.

— Прекрасно изложено. Кратко и по существу. — Он поднялся и вернул стул на прежнее место. — Ну что ж, в таком разе извините за беспокойство. И разрешите откланяться.

— Это вы извините нас. За беспокойство, — встала следом за ним и Калугина-младшая.

— Но визиточку мою, Элла, все ж таки не потеряйте. Мало ли что.

— Конечно-конечно, — закивала в ответ та и впервые за время их беседы улыбнулась. Причем очень даже очаровательно улыбнулась. Улыбкой обоятельнейшей акулы. — Обещаю, я буду носить ее под самым сердцем.

— Под сердцем детей носят, а не визитки, — направляясь к двери, тихо пробурчала Ольга.

— Что-что? — не расслышала девушка.

— Я говорю: всего хорошего…

— …Ну, и как тебе показалась Элла? — поинтересовался Андрей, когда выйдя из подъезда, они с Ольгой направились к его машине.

— Отвратительно! Классическая Эллочка-людоедочка!

— Не скажи. У той совсем не было мозгов, а у нашей с головой всё в порядке. Даже чересчур.

— Ага, с головой не без идей, с пятым номером грудей, — хмыкнула Прилепина. — Не очень-то она похожа на жертву насилия. Надеюсь, ты не поверил доводам этой странной семейки?

— Ни единого раза. Что-то эти бабы, что старая, что малая, крутят.

— Так мы займемся этой темой?

— Безусловно. Или ты действительно думаешь, что я могу пойти с этой филькиной грамотой к начальнику ГУВД и сказать: простите, Владислав Юрьевич, ваше указание не выполнено, поскольку нас там больше не хочут?

— В таком случае подожди немного в машине. Я хочу переговорить вон с той старушкой. — Ольга взглядом показала на одиноко сидящую на детской площадке бабку.

— А кто это?

— Не узнаешь? Мы натолкнулись на нее в коридоре, с кастрюлей в руках.

— Соседка по коммуналке? Идеальный источник! Молодец, Ольга! Давай, действуй.

Прилепина направилась завязывать знакомство с «идеальным источником», а Мешок сел в машину, достал мобильник и вот уже третий раз в течение часа позвонил в контору:

— Наташа? Не пугайся, это обратно я… Ага, соскучился. Слушай, ты сейчас чем занята?… Отложи, это подождет. Срочно найди Сергеича, пусть он отвезет тебя в архив горсуда… Да, прямо сейчас. Найди там дело четырехлетней давности в отношении некоего Маркелова, осужденного к семи годам за изнасилование несовершеннолетней… Нет, копии обвинительного заключения мне недостаточно, поэтому возьми всё дело… Да… Что? Какой «майбах»?… Ах, да, конечно просил. Сейчас, секундочку. — Андрей порылся в бардачке и достал блокнотик. — Готов, записываю… Как-как? Еще раз имя?… Людвиг Ромуальдович? Ни хрена себе имечко!.