— Да-ша!

Дверь распахнулась почти одновременно с окончанием его вопля. Дарья, как всегда легко, даром что на высоченной шпильке, впорхнула в кабинет с блокнотиком в руках и с вопросительным взглядом во взоре:

— Андрей Викторович, я же газеты вам на стол положила!

Вжи-и-и-и-и-и-и-и-и-ик!..

— Что это? — Словно бы металлические тиски намертво стянули лоб Обнорского. Вообще-то к головной боли он всегда был терпелив, но именно сейчас казалось, что еще чуть-чуть — и голову просто разнесет на части.

«Вжик! Вжик! Вжик! — Уноси готовенького».

Даша внимательно осмотрела редакторский стол и не нашла на нем предмета утреннего раздражения начальства.

— «Это» — это что?…

— Что за звуки идиотские у нас в редакции?

Вообще-то Даша была хорошим и преданным секретарем, но иногда Обнорского страшно бесило, насколько та умела быть непонятливой.

— Так ведь… Дрель… Строители пришли. Они с сегодняшнего дня туалеты ремонтируют. Вы же сами в пятницу смету подписывали.

«Ах, да, туалеты…»

Действительно, Андрей Викторович давно мечтал о том, чтобы в редакции «Явки с повинной» наконец-то появились цивильные ватерклозеты — с плиткой на полу, зеркалами, с красивыми бра на стенках. А то ведь срамотища просто: люди приличные в гости приходят, менее приличные — тоже. Да и просто посетители захаживают. И прям — хоть на улицу води по нужде. Так что, когда газете по случаю предложили дурно пахнущую, но при этом щедро оплачиваемую заказуху, терзался Обнорский недолго: две полосы позора в обмен на финскую сантехнику — расклад приемлемый.

«В конце концов, где же еще отмывать грязные деньги, как не в туалете?»

— А они что? Не могут жужжать в нерабочее время? — зажимая голову одной рукой, второй Обнорский пытался нащупать в ящике стола упаковку с пенталгином.

— Так у них такой же рабочий день, как и у нас, — пояснила Даша и неожиданно хихикнула.

— Ну и что здесь смешного?

«Вот, действительно, чему она все время радуется?»

— Да это я «Служебный роман» вспомнила, — уже в открытую веселилась секретарь редакции. — Фильм рязановский. Помните, там тоже средь бела дня в кабинете рабочие инвентаризацией занимались? Мымра еще тогда возмущалась?

— Нет, не помню, — огрызнулся Андрей Викторович. — Так и что теперь? У нас отныне и в сортир не сходить?

— Почему? Все по очереди будем ходить. Сначала — в мужской. Я уже и объявление повесила. А через неделю — в женский.

— Неделю?!! А что, быстрее они не могут работать?

— Не-а. Там сложный монтаж оборудования… Ой, Андрей Викторович, там та-а-ки-е унитазы привезли! С та-а-кими сливами! Смотреть будете?

Вжи-и-и-ик!

— Нет-нет! — поспешно открестился от подобной перспективы Обнорский. — Давайте хотя бы это без меня! Мне над номером думать надо: ни одной статьи в запасе нет, а в «консервах», подготовленных службой расследований, сплошь одни консерванты. Выкатываться с такими текстами — себя не уважать.

— А, ерунда! — беззаботно махнула с порога Дарья. — Машка в последний момент все равно какую-нибудь сенсацию в клюве приволокет. Сколько раз так бывало: в среду пусто, а к пятнице — раз и густо.