— Не буду, Зоенька. Не буду. Наверное, опять у матери бессонница. Потом, после перезвоню, — покорно согласился взмокший помощник ответственного дежурного, в кармане форменных брюк которого продолжал надрываться мобильник. Проиграв едва ли не половину трека, обломщик фирмы «Нокиа» наконец-то смолк. Но пару секунд спустя на столе заверещал теперь уже городской аппарат.

Тяжело вздохнув, Певзнер все-таки вынужден был выбраться из жарких объятий прапорщицы и, путаясь в спущенных штанах, добрёл до телефона:

— Помощник ответственного дежурного слушает, — хрипло представился он.

— Кому не спится в ночь глухую? Товарищу Певзнеру, чую! — раздался в трубке нахальный, неприлично бодрый для этого времени суток голос Мешка

— Андрей, ты даже представить себе не можешь, как ты сейчас некстати!

— Неужели разбудил? Ни за что не поверю! В эту пору дежурный по управлению должен усиленно бдеть!

Гена бросил вожделенный взгляд на распластавшуюся в похоти Зоеньку, возвратился, благо шнур позволял, обратно на диван и продолжил общение с коллегой, одновременно свободной рукой поглаживая Шаркову по обнаженному, мокрому животу.

— А я и бдю! Ох, если бы ты только знал, Андрей, как я сейчас бдю!

— Дружище, срочно требуется ваша помощь! Мне нужна распечатка активности одного мобильного номераза последние месяц-полтора. С детализацией абонентов по входящим-исходящим.

— А до утра ты, конечно, подождать не мог?

— Я ж говорю, брателло — срочно!

— У вас у всех срочно, — проворчал Певзнер. — «Разве мало я видел таких молодцов, которых повесили сушиться на солнышке? А почему? А вcе потому, что спешили, спешили, спешили…» Ладно, давай, диктуй номер… Погоди, я только писалку возьму. — Гена подобрал валяющийся на полу маркер, повертел головой по сторонам в поисках клочка бумаги и, не найдя такового, взгромоздил себе на колени тяжелое, горячее бедро Шарковой. — Диктуй.

— 9-2-1… 9-0-9…

Объект импровизированного боди-арта Зоенька, прыснув, захихикала от щекотки и шутливо боднула Гену коленкой в грудь.

— 4–3… 5–4… Абонента зовут Ковелина Светлана Аркадьевна. Слушай, что там у тебя за помехи в эфире?

— Да так, Love-радио играет, — выкрутился Гена.

— Настоящий офицер милиции всегда должен быть настроен только на одну станцию — радио «Шансон»…

— …Всё, Андрюх, извини, у меня срочный вызов, — судорожно сглотнул Певзнер, ибо в этот момент окончательно распалившаяся прапорщица, не в силах дождаться окончания разговора, перешла в контрнаступление. — За биллингом заезжай после обеда, я оставлю распечатки у Коляныча.

— Спасибо, дружище. С меня магарыч.

— Это само-собой.

Певзнер с облегчением бросил трубку и отставил на пол телефонный аппарат:

— Извини, Заенька, отвлекся. На чём мы с тобой остановились?

— Может быть, для начала ты всё-таки снимешь очки?

— Только очки?

— Ах ты, шалунишка мой, обрезанный. Кто это звонил?

— Мешок. Знакомый опер из «гоблинов».

— Гоблины? Это такие брутальные, грязные и небритые мужики? М-м-м, обожаю…

Единственный огонёк во всем жутко-секретном здании УСТМ погас. Со всей своей врождённой национальной деликатностью, Гена Певзнер не любил заниматься ЭТИМ при свете.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ВЗЯТКИ НЕ ГЛАДКИ

Сестрорецк,

29 июля 2009 года,

среда, 10:36 мск

После того как в 1991 году советская милиция в безвластье сначала растерялась, уступив бандитам дорогу, а потом, уже будучи российской, опомнилась и стала самым многочисленным ОПС при вертикали власти, единственным сохранившимся брендом в системе МВД остался уголовный розыск.