Ещё принц Фроли…Флериз… короче, какой-то там «…зель» говорил: беря на себя миссию правосудия, где-нить да нарушишь закон! — рубанул ладонью воздух Степан.

— Вот! Это-то меня в вас… здесь я в общем, так сказать, плане…в вас, в оперативных работниках, и пугает. Никогда не надо брать на себя чужих миссий. Ты опер?

— Я? — чуть оскорбившись уставился на Маклакова Степан. — Я — да!

— Вот и оперируй! И никаких лишних миссий на себя не бери. Тем более, миссий чужих. Иначе — недолго и надорваться.

— То есть, ты по жизни не надрываешься?

— Руководству, Стёпа, надо говорить «вы», — назидательно произнес новый босс. — Сегодня можно, но если услышу подобное завтра — накажу.

— Премного благодарен за предупреждение. Надо будет перед сном «Кодекс профессиональной этики сотрудника милиции» перелистать. Освежить ключевые моменты…

— Не передергивай! — поморщился Маклаков. — А что касается «миссии правосудия», она, также как и миссия Тома Круза, в принципе невыполнима. Улавливаешь почему?

— Не-а, — честно признался Степан.

— Вот поэтому ты — простой опер, а я — твой начальник… Диалектика! Это тебе не наркотов с трамваев ссаживать…

— А ты сам-то хоть одного ссадил?

— А я, брат, не для того Академию МВД заканчивал, чтобы на трамваях кататься. Кесарю — кесарево. Такая вот, опять-таки, диалектика!

Степан обновил стакан и недовольно парировал:

— Мы диалектику учили не по Гегелю!

— Глубоко! Но все равно — мелко плаваешь, Стёпа.

— И почему же это мелко?

Маклаков отставил рюмку, с некоторым усилием поднялся и покровительственно-снисходительно потрепал опера по плечу:

— Думай! Тебе же голова дана не только для того, чтобы в свисток свистеть. Я вот сейчас пойду, отолью. А ты — думай. Вернусь — доложишь свои соображения…

Чуть покачиваясь, новая метла вышла из кабинета, а рассерженный Степан рывком маханул стакан и вполголоса выругался

…Оказалось, что не один только Золотов исподволь наблюдал за этим теологическим спором. Василий Александрович невольно заглянул Ольге в глаза и прочитал в них примерно следующее: «Вот с такими животными мне придется работать дальше. Причем один из них — мой новый начальник. Так, какие еще у вас, могут быть вопросы относительно моего рывка?»

— Можешь ничего не объяснять, — нахмурился Золотов, — я знаю, о чем ты сейчас думаешь.

— Я думаю о том, что с Антоном Николаевичем мы, похоже, не сработаемся.

— Здесь ты, пожалуй, права. Человек явно страдает воинствующей неадекватностью… Но, знаешь, Олька, как раз именно такие вот люди Системой самые востребованные. Так что он у вас долго не задержится — попрёт наверх. Главное, чтобы после его ухода от отдела не осталось дымящихся руин.

Том Уэйтс распелся не на шутку — его хриплая баллада длилась уже больше пяти минут, так что Ольга и Золотов все еще продолжали танцевать. Боковым зрением Золотов увидел, как Степан, опрокинув еще один стакан, с трудом поднялся и, бубня себе что-то под нос, вышел из кабинета.

— Что-то дядя Стёпа сегодня совсем не в форме.