16. Носки теплые — одни новые

17. 3 панамы старые

18. Вязаная тюбетейка — 1

19. Гимнастерка старая — 1

20. Пшено 0,5 кг

21. Дамские чулки — 2 п. новые

22. Носки мужские — 2 п. новых

23. Детские чулки — 3 п. новые

24. Носочки старые

25. Брюки мужские белые ношеные — 1

26. Кофточки детские — 3 старые

27. Рубашки детские д/мальчика — 3 старые

28. Трусы старые — 3

29. Мужская рубашка — 1 старая

30. Платьице детское новое — 1

31. Платьица детские новые — 2

32. Свитера детские старые — 2

33. Майка старенькая — 1

34. Рубашечка детская — 1

35. Сетка мужская новая — 1

36. Косынка вязаная белая — 1

37. Красн. сатинов. повязка — 1

38. Носовые платки — 6 старых

39. Скатерть старая вышитая — 1

40. Марли на 2 платка

41. Нагрудники — 2 старых

42. Беретки — одна пуховая, одна вязаная

43. Фуражки старые — 2

44. Платье детское старое — 1

45. Детские колготки старые — 1

46. Моток ниток серых

«Мама, посмотрите, вот какой-то спи-сак вэ… вещ…»

Тельман был младшим, самым младшим, пятьдесят пятого года. Года Барана, говорила мать, помнившая названья всех корейских годов. Тельман, маленький барашек, много спрашивал, интересовался всем. Задавал вопросы сестрам и матери. Они что-то по-женски, по-своему, отвечали. Отец бывал дома редко, ел отдельно, быстро засыпал и не любил разговоров.

«Положи, отец ругать будет! Это документ».

«А я почитаю и отдам. Можно?».

Подергал за фартук.

Но мать уже устала от такого пустого разговора. Молча зашуровала тряпкой.

В семье говорили мало. Отец с матерью разговаривали в основном взглядами. Отец посмотрит, мать вздохнет. Мать посмотрит, отец нахмурится. Даже когда не совсем понимали друг друга, редко переходили на слова. Рима, старшая, тоже была молчалива. Только один раз Тельман услышал ее речь, когда шла со школы с подругами и смеялась. «Разговаривает», — подумал Тельман, никому об этом не рассказал. Даже матери, которой всегда все рассказывал; мать слушала, делая при этом какую-то домашнюю работу, шинкуя морковь, иногда откладывала нож, гладила его по голове. Ладони у нее были теплые и мокрые и пахли так сытно, что подышишь ими — и можно даже не завтракать.

И еще информация. Когда ему исполнился год, родители, по обычаю, поднесли его к столику, на котором разложили разные предметы. Чашка-чальтоги, книга, карандаш, ножницы и деньги. Что выберет ребенок, такая ему судьба.

— И что вы выбрали?

Принцесса успокоилась после фаланги и снова подсела к огню.

— Карандаш.

— А что это значит у корейцев?

— То же, что и у всех. А лично для меня — что я после школы бегом пошел поступать на журналистику.

— На журфак? — спросил Москвич, чертя палочкой по песку.

— Отец против был, хотел, чтобы я выучился на бухгалтера, ему нравилась эта специальность, жизненная. И вдруг: а может, на священника пойдешь учиться? Я даже удивился. Я современный человек, и вообще… Отец замолчал, и то столько всего сказал, на него не похоже. Зря его не послушал. Думаю иногда… Жалко, у меня детей своих нет, я бы им обязательно объяснил, что родители, особенно отец, это авторитет на всю жизнь.