А он, Джо, двадцатишестилетний, он и был тем девственником, каким желала видеть собственного сына его приемная мать, ведь он до сих пор не знал женщины. Не то чтобы он не хотел. Бог мой, конечно, он хотел! Так почему же он этого не сделал? Разве он не говорил себе, что, как только Дон и Аннетта поженились, все кончено? Но что случилось? Итог происшедшего имел к нему самое прямое отношение. Теперь он ждал, когда умрет его брат…

Ничего подобного!

Мысли заставили Джо ускорить шаг. Он направлялся к палате, в которую перевели Мэгги.

Мэгги сидела на стуле у окна и, заслышав шаги, тут же обернулась. Лицо и голос ее выражали нетерпение:

– Привет, Джо. Рада видеть тебя. Завтра я еду домой.

– Я так и понял.

Джо сел. Она пристально смотрела на него.

– Я сказала „домой", но, знаешь, я боюсь открыть эту дверь. Мне хочется уехать оттуда как можно скорее. Понимаешь, Джо?

– Да, Мэгги, понимаю.

Мэгги откинула голову, взглянула на Джо и заметила:

– Ты очень многое понимаешь, Джо. В каком-то смысле тебя заставили все понять. Я иногда думала о том, что для семьи было хорошо, когда ты вошел в нее, а для тебя самого плохо.

– Такова жизнь, Мэгги. Такова жизнь – разве это не самое избитое выражение в английском языке? И тем не менее оно верно, как и многие другие. Об этом не стоит даже и говорить. Не знаю, какая сила управляла моей жизнью. Я часто думаю, что в том ведомстве – там, наверху – вершит не один, а несколько работников. И одни из них слепые, а другие – циничные…

– Не горюй, Джо. Это на тебя не похоже. В чем дело?

– Ну ты даешь, Мэгги! – Джо махнул рукой и рассмеялся. – Подумать только, ты спрашиваешь еще, в чем дело?

– Ну, я хотела сказать, – более сдержанно ответила Мэгги, – что я знаю лишь то, что случилось, уж это-то я знаю! Но не более того. За все время, что мы с тобой знакомы, ты никогда не был таким язвительным.

– Это все потому, что я всегда проглатывал свою мысль, не дав ей соскочить с языка.

Мэгги грустно покачала головой и спросила:

– И все-таки: что-нибудь еще случилось, чего я не знаю?

– Нет, Мэгги. Думаю, ты все знаешь, кроме того, что папа предложил мне взять на себя дом, когда вы уедете. Видимо, это-то и заставило меня прекратить глотать свои мысли.

Она кивнула.

– Да уж, чертовски глупое предложение.

– Я думаю. Он говорит, что мне вроде бы всегда нравился этот дом, тогда как все остальные старались уехать из него. Да, но в такой ситуации остаться в нем… Мне… Я – а кто же еще? А? Кто же еще? Извини. – Джо взял Мэгги за руку. – Ты разволновалась.

– Ты поссорился с ним?

– Нет-нет, никаких ссор. Вообще я рад, что ты завтра возвращаешься. Неважно, надолго или нет.

– Мне придется остаться, пока не умрет Дон.

– Да, да. – Джо встал на ноги и вздохнул. – Нам всем придется остаться, пока не умрет Дон. Бедный Дон. Мы все молимся, чтобы он не умирал, и в то же время ждем, когда его не станет.

– Ты и в самом деле очень расстроен – разве нет, Джо?

– Возможно. Ладно, увидимся завтра, Мэгги. До свидания.

– До свидания, Джо… Джо! – Он уже открывал дверь, когда она окликнула его: – Если бы я не любила уже твоего отца, я, конечно, влюбилась бы в тебя и призналась бы в этом – несмотря на разницу в возрасте.

– Спасибо, Мэгги, – улыбнулся Джо. – Приятно слышать.