|
Таким нападениям крыс мы не подвергались со времен Великой Тьмы. – Она порылась в кипе донесений, лежавших перед ней, выбрав одно. – Пруды Азенгира быстро пересыхают. Если министр Меккуи отдаст роковой приказ прямо сейчас…– Она не закончила, просто мрачно посмотрела на Юикалу. Через мгновение она продолжила: – Вчера некто Касска‑ва‑Клавду был арестован городской стражей, когда он ворвался в лавку Равинги, почтенной и весьма уважаемой мастерицы по изготовлению траурных кукол. Поскольку она отправилась в императорское путешествие и не вернулась, за лавкой присматривает Клаверель‑ва‑Мелора‑Кура. Она сестра императора и женщина выдающейся репутации. Клавду буйствовал и требовал, чтобы некий важный секрет был открыто поведан всему городу.
– Не перебрал ли он старого вина? – Сначала можно было подумать и так. Но когда его привели в караульное помещение, его словно подменили, он был в замешательстве и отрицал все случившееся. Был вызван лекарь, поскольку предположили, что он может страдать от какого‑то повреждения в голове. Он был не в себе, клялся, что не может ничего вспомнить. Но Мелора‑Кура, двое смотрителей лавки, пришедших ей на помощь, и первый стражник, заставший всю эту сцену, подтверждают эту историю. – Старое вино, – ответила Юикала. – И как связан этот пьяный бред с проблемами, что грозят нам? Канцлер положила донесение и взяла другое. – Почти в то же самое время, когда Клавду вторгся в лавку, случилось еще одно происшествие. Дом Вуроп находится под охраной с тех пор, как пришли известия, что его глава могла погибнуть во время бури. Кровного наследника Вуроп нет. Поскольку она была спутницей, имущество Дома перейдет престолу. В здание пытались проникнуть четверо мужчин. Слуга, попробовавший их остановить, был избит до потери сознания. Другой слуга смог ударить в тревожный мобиль. Когда прибежала стража, трое преступников уже проникли в подвалы здания… Юикала стиснула руку в кулак. – Их схватили и опознали? – Двое были убиты – они оказали сопротивление. Слишком отчаянно для такого вторжения, поскольку они ничего не взяли. Но третьего и четвертого действительно схватили. Имя одного, пойманного в подвалах, – Ракуннан‑ва‑Рагер. Он сообщил, что выполнял некое поручение, а затем попытался проглотить вот это. Она положила рядом с донесением небольшой овальный предмет размером с фалангу мизинца. Королева уставилась на него. Она давно научилась контролировать свои чувства. – Императорская печать… без сомнения, похищенная, Гьяррибари. Но ее внимание все еще было сосредоточено на этой печати. Кончиками пальцев она перевернула ее. Символ, вырезанный на одной стороне, не повторялся на другой. Вместо этого там была изображена голова леопарда, явно имперского. – Это печать Хабан‑джи, – сказала королева. – Действительно императорская, но сейчас уже ничего не стоящая. Канцлер кивнула. – Стража допрашивает арестованных. Второй был наемным охранником и может не знать ничего важного. Он убийца. Ракуннан‑ва‑Рагер отказывается отвечать на любые вопросы. Мы знаем только то, что во время прошлого царствования он был боевым товарищем изгоя Шанк‑джи. Ваше величество, я должна просить вашей помощи в розыске всех, кто может быть связан с этими людьми. Слухи всегда бродят по городу. Мы долго вели тщательный учет тех, кто может угрожать царственному. Когда он получил корону, он нарушил традицию, которая продержалась в течение пяти царствований, поскольку он был не уроженцем Вапалы, а человеком из королевств пустыни, никому не известным. Многим он не был по нраву. Она посмотрела прямо в глаза Юикале и проговорила медленно, словно тщательно подбирая слова: – У всех нас есть свои обязанности, ваше величество. |
