Тело несчастного содрогнулось. Снова повторился страшный крик. Он явно бился в агонии. Я вспомнил рассказ о крысолюдях. Может быть, его каким‑то образом изменяли по желанию правящего здесь чудовища? Значит, мы достигли своей цели.

Наблюдать такие мучения и не иметь возможности прекратить их… Мысль о том, что Алитта или Равинга могут подвергнуться такому же обращению, пробудила во мне ярость.

Отвернувшись от щели, я посмотрел на мой отряд, втиснувшийся в небольшое пространство наверху лестницы. Мы стояли не в коридоре – скорее на длинной площадке, которая была тем темнее, чем дальше от ступеней. Однако там все же можно было разглядеть очертания еле видимой второй лестницы, Я показал туда и приказал:

– Наверх!

ПОИСКИ ВО ДВОРЦЕ ПРОШЛОГО

Мурри замер. Теперь крысиная вонь мешалась с другим странным запахом. Время насторожиться. Он еще раз попытался послать мысль. И… та, что выбрана его братом, – тоже!

Больше не было времени держаться за эту связь, как за проводника. Он ясно слышал становящееся все громче цоканье когтей по камню – множества когтей.

Одни звучали позади, другие впереди. Угодил ли он между двумя отрядами пустынных тварей? Мурри принял решение и двинулся вперед навстречу неведомому. Впереди были стена и угол слева, где проход делал резкий поворот. Крысиный запах стал просто невыносим.

За угол. Там она и стояла, съежившись у стены, а перед ней собиралась большая стая крыс. Они еще не бросились в атаку, просто образовывали все более плотное полукольцо. Над ними плавали клочья светящегося тумана, так что картина происходящего была ясно видна.

Крысы казались настолько поглощенными подготовкой к тому, что они собирались сделать, что не обращали внимания на Мурри, точно так же как их собратья не замечали отряда у реки.

Мурри мощным прыжком взметнулся в воздух приземлившись и расплющив своим весом нескольких тварей, он выбросил вперед обе передние лапы круша крысиные тела, разрывая их полностью выпущенными когтями. Он не издавал боевых кличей. Пронзительный визг врагов зловеще отдавался эхом, но песчаный кот дрался молча. Не стоит привлекать кого‑нибудь еще к этой битве.

Он расчистил себе дорогу, припав к полу возле Алитты и повернувшись к верещащим крысам. Те сомкнулись, закрыв брешь, которую он проделал в их рядах.

Но они все еще не нападали, хотя и отпихивали растерзанные тела прочь. Что удерживало их? Тем более что крыс было так много… Собираются ли они напасть разом – но ведь здесь не открытое пространство, где хватает места, чтобы увернуться или позвать на помощь еще больше своих сородичей.

– Мохнатый брат! – коснулась его мысль Алитты. – Они призывают чудовищ.

Он не уловил никакого зова, но никогда и не слышал о ком‑то, способном перехватить разговоры крыс. Чудовища – крысолюди! Он вспомнил о странном оружии у них в руках. Его раненое плечо все еще болело.

Прозвучал чистый пронзительный свист. Стай попятилась, уступая дорогу тем, кого они призвали. Те приближались из дальнего конца зала, выходя из сумрака на свет.

Крысолюди – четверо. Двое держали устройства, похожие на трубки. Остальные были вооружены мечами и копьями.

АЛИТТА

Одна в этой злобной хватке, я с каждым выдохом сражалась с собственным страхом. Наконец оцепенение оставило меня. Я была свободна от скованности, которую навел на меня враг. Я ощутила ищущее мысленное прикосновение. Оно приободрило меня, как придает сил человеку, выжившему в песчаной буре, глоток воды.

Мысленная речь, как и обычный голос, отличается у разных людей. Меня искал не Хинккель, а Мурри. Но если здесь Мурри, Хинккель не может быть далеко.