Мурри! Впервые с момента этого невероятного извержения я стала искать в небе песчаного кота. Не задело ли его одно из этих водяных копий где‑нибудь за пределами моего поля зрения?

Я вытерла глаза рукой. Вода продолжала бить, без малейшего признака ослабевания, и я могла лишь надеяться, что Мурри успел взлететь выше. Все, что мне оставалось, – это позаботиться о собственной жизни.

Может, Высший Дух вступил в битву и земля раскололась, чтобы одолеть зло?

Моя разорванная одежда промокла насквозь. Я словно только что выбралась из подземной реки. По стенам сбегали струйки воды, быстро соединялись в потоки, заливающие улицы внизу.

Вода ударила в толчею крыс. Они бросились было бежать, но лишь столкнулись с волной своих сородичей, устремившихся к дворцу. С ними были и крысолюди. Но я заметила, что они не были такими же, как те, что схватили меня. Те были одеты как мои соотечественники – в форму стражи Внешних королевств, и от людей их отличали только крысиные головы и когтистые руки.

Крысолюди внизу были обнажены. Хотя их тела казались подобием человеческих, они были покрыты жесткой шерстью, серой или черной. И в центре их крысиных морд, между красными звериными глазками торчал такой же красный кривой рог.

Вместо мечей и копий они держали в руках древки, заканчивающиеся длинными тройными лезвиями. С жестоким умением они прорубали себе путь к дворцу, пока не исчезли из виду.

Вода все еще продолжала бить фонтаном, по улицам бежали потоки. Небо перестало темнеть, превратившись в серый купол.

ХИНККЕЛЬ‑ДЖИ

Слепота не проходила, но я боролся с ней. Я не  стану ее пленником! Была ли эта чернота настолько насыщенной, чтобы считать ее абсолютной тьмой или я обманывался? Головная боль стала невыносимой. Тем не менее я снова встал на ноги. Несмотря на слепоту, я решительно шагнул вперед, к тому, что, как я полагал, смогу различить.

Куинзелль повелевал всем, что Высший намерен был уничтожить, он уже нанес вред значительной части Внешних земель, когда‑то давно превратив их в жаркую пустыню, полную песка и голых скал. Какая‑то часть меня пробуждала странную память. Я начал вспоминать прежнюю жизнь в земле, совсем непохожей на ту, которую я знал сейчас.

Также я вспомнил, что именно держу в руках.

Я остановился, напрягся, словно готовясь встретиться с яростью дикого ориксена. Взмахнув жезлом, я приставил его утолщенный конец к своей груди. Я должен был стать его частью, молясь о том, чтобы у меня получилось.

Но я не взывал к Высшему Духу вслух. Это не была битва силы с первозданной силой. Это был я сам, все, чем я был, против этой тени впереди. Свет против Тьмы, принявшей обличье человека, рожденного этой землей, чтобы при помощи своего пагубного искусства удержаться здесь.

Я нажал на кнопку на боку жезла, найденного в гробнице.

Я все еще оставался слепым. Мои силы истощались. Тело отзывалось болью, но воля моя держалась. Я услышал что‑то, похожее на стрекот гигантской крысы. То, что вытягивало мою жизненную энергию, усилилось. Но эта мощь внезапно отступила, встретив мое сопротивление. Когда напряжение спало, я покачнулся и чуть не упал.

Не в моих ушах, а в моей полной боли голове прозвучало:

– Колесо повернулось. Время пришло!

Сила, противостоявшая мне, внезапно ослабла. Я пошатнулся, почти упав, затем кое‑как добился устойчивости, продолжая держаться, поскольку эта тень в темноте не отступала.

Но внезапно она исчезла. Я снова нажал на кнопку, управляющую моим древним оружием.

Результат превысил все мои ожидания. Вспышка света снова ослепила меня, хотя и иным образом. Мы по‑прежнему находились во дворце – но в иное время, среди иных людей. С тех пор как я попал сюда, я все более убеждался в том, что это место ничуть не связано с законами постоянства – так дюна перемещается под ветром.

Мне уже противостояла не тень.