И все же он был самым красивым парнем не только в зале, но и в радиусе нескольких миль.

Пока я, выпрямившись, наблюдала за ним, моя улыбка становилась все шире. Я ждала, когда он найдет меня в переполненном помещении. К сожалению, Стася нашла его первой. Я увидела, как она продефилировала к нему, а он что-то достал из кармана – вероятно, ее ключи от машины, – потом поблагодарил ее и быстро поцеловал ее в щеку.

Все это время его глаза не прекращали сканировать зал. Высматривая меня.

Сюда, мысленно направила его я. Его глаза метнулись ко мне и прошли было мимо, но затем вернулись назад, и его взгляд упал на меня. Его лицо озарила самая прекрасная на свете улыбка, и он, огибая танцующие тела и стулья, поспешил в моем направлении.

Я ожидала, что он схватит меня в объятья, но вместо этого он резко остановился.

– Черт, Каллахан, – проговорил он, не сводя с меня глаз. – В смысле… вау. – Он подошел на шаг ближе. – Извини, что я опоздал, я…

– Ш-ш. – Я приложила к его губам пальцы. – Ты не так уж и опоздал. – Я поправила его воротничок.

– Да, но… – Он оглядел себя и усмехнулся. – Когда я уговаривал тебя прийти сюда, то собирался сделать все правильно. Я должен был забрать костюм из химчистки. Но она уже не работает. – Шагнув ко мне, он провел ладонями по моему обтянутому шелком торсу. – Черт, ты такая красивая, – сказал он. А потом поцеловал меня в губы – перед Господом и всеми людьми.

И я ему разрешила.

Заиграла медленная мелодия, и Хартли, улыбнувшись, отодвинулся от меня.

– Начинается! Убирай костыли. – Хартли положил ладони на мои бедра, и я, нагнувшись, зафиксировала колени на своих новых скобах. Затем прислонила костыли к стулу у себя за спиной и, глядя вниз, осторожно переставила на ботинки Хартли сначала одну, а потом и вторую ногу. – Вот так, – прошептал он мне на ухо. Маленькими шажками он проник в танцующую толпу – двигаясь задом наперед и с моими ногами у себя на ногах. В точности, как мы с ним тренировались.

И мы начали танцевать, медленно двигаясь вместе и обнимая друг друга. Если кто-нибудь и смотрел на нас, они, наверное, даже не замечали, что стоять без поддержки Хартли я не могла.

– Вот, ради чего я мчался домой, – целуя мои волосы, проговорил он.

– Это здорово, – согласилась я, – но если ты сию же секунду не скажешь, что случилось с твоим отцом, я взорвусь.

– Да, мэм, – хмыкнул он. – Но чтобы рассказать тебе все, понадобятся часы.

– Я никуда не спешу.

Он пощекотал мое ухо кончиком носа.

– Клянусь, я расскажу абсолютно все, но у меня до сих пор голова идет кругом. Я даже не знаю, с чего начать.

– Видимо, он получил твое письмо.

Губы Хартли коснулись моей щеки.

– Получил. Но оно пришло прямо в разгар его развода.

Я подняла глаза.

– Я читала об этом. Он был женат пятнадцать лет?

– Да, – сказал он. – Когда я прочитал ту статью, то подумал, может, он вообще его не получит.

– Но он получил.

Хартли кивнул.

– Его жена… бывшая жена, ну, неважно… она позвонила ему и сказала, что на его имя пришел конверт от какого-то Адама Хартли, и что он подписан «конфиденциально и лично в руки». И тогда он рассказал ей обо мне.

Моя голова, когда я подняла глаза на него, дернулась, и это заставило нас на секунду потерять равновесие. Моя ступня соскользнула с ноги Хартли на пол.

– Она ничего не знала?

Хартли покачал головой.

– Но он сказал, что когда она рассказала ему о конверте, он даже не колебался. Он сказал, что если бы всегда был с нею честен – насчет меня и насчет многих других вещей, – то им, возможно, вообще бы не пришлось разводиться.