— Кто ему угрожал? И почему?

— Подробностей не знаю, Леня мне толком ничего не объяснил. Но я так поняла, что он с коллегами-журналистами готовил серию разоблачительных материалов по поводу одного очень крупного чиновника. В чем именно был замешан этот человек, я даже не догадываюсь. Леня ни за что не хотел мне этого говорить. Но он сказал, что если это будет опубликовано, то произведет эффект взрыва, от которого многие нынешние руководители полетят со своих постов.

Подруги поежились. Им совсем не хотелось впутываться в такое серьезное дело. Где они, а где большие руководители. Девушкам бы со своим собственным руководителем Павлом Семеновичем сработаться, где уж там за чужими гоняться.

Но Эмма Леонидовна продолжала рассказывать:

— Работали они вчетвером — Леня и трое его помощников. И в ночь перед своим отъездом Леня был страшно напуган. Он сказал, что одного из их журналисткой группы уже убили. Другого поколотили, но он вроде жив, хотя и находится сейчас в больнице. А еще одну девушку похитили, судьба ее неизвестна. И что из них четверых он остался один и чувствует, что за ним тоже скоро придут.

— И после этого он сбежал?

— Да.

— Не скажете куда?

— Я не знаю. А если бы и знала, то никогда не сказала. Поймите меня правильно, девочки, сын у меня один. Я отдала его воспитанию всю свою жизнь, так что рисковать им я не могу.

— Но если эти злодеи охотились за информацией, которая была на флешках вашего сына, и они же охотились за флешками, то теперь и флешки, и информация уже у них.

— И вашему Лене ничего больше не угрожает.

— Ох, если я была в этом так уверена, — тоскливо вздохнула Эмма Леонидовна. — Поэтому я и прошу вас помочь.

— Вы бы обратились лучше в полицию.

— Не могу. Леня предупреждал меня, что в полицию обращаться ни в коем случае нельзя. Полиция у этого чиновника подкуплена. И поэтому я туда не пойду. Вместо полиции мне поможете вы!

— Но что мы можем? Мы ничего не можем! Мы же не сыщики. У нас даже юридического образования нет.

— Да что там образование, — отмахнулась бухгалтер. — Я сама выучилась на экономиста, уже имея стаж десять лет. Главное — практика, опыт. Вы все освоите. Я в вас верю.

Подруги переглянулись. Вот уж прилетело им, так прилетело.

А потом Люба отрицательно покачала головой:

— Нет, Эмма Леонидовна, мы вынуждены отказаться.

— Мы не можем делать того, чего не умеем.

Бухгалтер какое-то время молчала, сосредоточенно глядя на обеих девушек. Вид у нее был задумчивый.

А потом она сказала:

— Если я не ошибаюсь, то вам обеим нравится ваша работа?

— Нравится.

— И вы хотели бы продолжать? И может быть, даже получить в следующем году повышение?

— Хотели бы, конечно.

— Так я могу вам все это обеспечить.

Верочка заколебалась. Но Люба твердо знала, что соглашаться нельзя.

— Нет, мы не возьмемся за дело, к которому даже не представляем, как и подступиться.

— Не хотелось бы вам этого говорить, — медленно произнесла женщина, — но я могу не только помочь вам с повышением. Я также могу и заметно осложнить вашу жизнь. Могу даже сделать так, что вас уволят. Уволят по статье!

— Эмма Леонидовна! Вы этого не сделаете!

— Сделаю! — воскликнула женщина. — Еще как сделаю! Потому что я хочу спасти своего сына, а вы не хотите мне в этом помочь!

— Да мы согласны вам помочь. Но мы не знаем, как именно!

— А я вам объясню! — обрадовалась бухгалтер.