— Жрать хочу! Голодом зам-морили!

Клетка угрожающе закачалась, на пол посыпались перья, мелкий сор.

— Старую уже сломал, — грустно сообщил хозяин. — Альфонс выцветший.

— Жрать хочу! Жрать давайте!

— Ты б ему насыпал чего, что ли?.. — осторожно предложил Олег.

— Да кормлю я его, кормлю! — взорвался Миша. — Меня соседи уже достали. «Почему, — говорят, — над животным издеваешься!» Заткнись, суп сварю!

Услышав хозяйский крик, попугай от неожиданности разжал лапы и сорвался вниз, однако удержался клювом за насест, забрался на него, хлопая крыльями, и угрюмо затрещал, точно механический будильник.

— Пойдем в комнату. А то ведь не успокоится.

— Жрать хочу! Жрать давайте!

Прежде чем усадить гостей на диван возле уже накрытого стола, Мише пришлось перенести на стул огромного черного кота с нежной кличкой Муля.

— Кот-то попугая не трогает?

— Кто? — переспросил Миша и нехорошо усмехнулся. — Могу продемонстрировать.

Он вышел на кухню. Через секунду оттуда послышался жизнерадостный вопль «Голодом зам-морили» и одновременно по полу покатился опустевший стул — круглые зеленые кошачьи глаза светились из-под кресла. С восторженным воплем крылатый Альфонс спикировал рядом, с ходу попытался клюнуть кота в хвост, но неудачно. Тогда он прошелся, переваливаясь, как бычок из детской считалки, заглянул под кресло с другой стороны и угрюмо сообщил:

— Жрать хочу!

Коту эта фраза энтузиазма отнюдь не прибавила. Попугай прошелся туда-сюда еще пару раз, поднял свой хохолок и внезапно дружелюбно предложил приятным женским голосом:

— Андрюша, вставай!

— Это он научился, пока у сына в комнате висел. — Миша снял с заварочного чайника румяную, щекастую матерчатую бабу. — Мы сперва ничего понять не могли… Таня, тебе покрепче? Олежьи вкусы я уже изучил… Так вот. Андрюшка по утрам стал заходить к нам и жаловаться, что будим рано. Мы сперва ничего понять не могли. Это чучело белое в клетке сидит — голова набок, глаза закрыты, даже похрапывает. Ну да потом застукали «с поличным». К себе перевесили. Так он, гад, через неделю будильником орать начал! Олег, тебя будили когда-нибудь по выходным в пять утра? Я его чуть в форточку не выкинул. Жена отняла. Бережет. Этот недобитый Альфонс как ее увидит — голову на спину откинет, глаза зажмурит и эдак вдохновенно басит: «Боже мой, как ты прекрасна!» Она теперь скорей меня выкинет. Мозгов с наперсток, а жену, считай, у меня отбил.

— Жрать давай! — снова заорал попугай.

— Пусть тебя моя мегера кормит, петух некрашеный! — огрызнулся Миша.

— Весело живешь.

— Не то слово! Кстати, вы у меня Охлосиху не возьмете? Недельки на две, не больше.

— Слушай, — прихлебнула чай Таня, — а почему вы ее назвали так, а? Странное какое-то имя.

— Да мы ее поначалу Сволочью назвали. Не специально, просто так сложилось. Ну а потом поняли, что неудобно. Мальчишка растет… Да и во дворе звать неудобно… Пришлось синоним подбирать. Да, а ведь я ее обувь жрать отучил!

— Не может быть!

— Запросто! — Хозяин гордо вскинул голову. — Простудился я на прошлой неделе. Башка трещит, кости ломит, с носа течет.