|
Генералы, подумала Миранда. Не наигрались. Натан Ли поднял голову. Он услышал песню. И открыл глаза. Мир был черным как смоль. Наверное, он почти достиг дна. Гипотермия была его личной сферой обитания. Будто, медленно всплывая, он обретал сознание. Кто же это поет? Так красиво… Долгую минуту Натан Ли вспоминал, где он. Он не видел снега. Не чувствовал тяжести тела. Руки окаменели. Он будто пустил корни в землю. Древний, как святые мощи. «Ослеп», — подумал он. Потом еще чуть приподнял голову и увидел слабый отсвет далеко на горизонте. «Заря», — улыбнулся он. Ночь отступала. Песня была без слов. Он прислушался. И понял: «Так это ангелы». И был свет. 36 ИСХОД Долину вдруг окатило белым. Миранда попятилась от вспышки. Горы вдалеке почернели. И тотчас красным и оранжевым плеснул на них набухающий ядерный гриб. И сразу же умолкли сирены. Единственное, что она знала об этом, было почерпнуто из кинофильмов. Следом должна прокатиться ударная волна со шквалом и огнем. Дома охватят пожары, вылетят стекла, леса согнутся. А ее плоть растает. Капитан думал о том же. — Ложись! — заорал он. Оба бросились ничком в снег, который лежал на крыше. Но сюда не долетела ни ударная волна, ни даже слабый ветерок. Специалисты по вооружению готовились, наверное, не один день. Мощность взрыва была выбрана идеально. Миранда увидела это отсюда, сверху. Основание столовой горы сыграло роль подпорной стены, и ядерный вихрь рванулся через долину на восток, юг и север… прочь от города. И вот наконец грохот взрыва раздался над Лос-Аламосом. И пролетел над ними к западу, в ночь. Миранда, работая локтями, подползла к краю крыши. Грибовидное облако распускалось жутким цветком на юго-востоке, на полпути к Санта-Фе. Оно было розовым. Шляпка гриба достигла вершины холма и продолжала расти, словно пытаясь дотянуться до звезд. Они были видны — взрыв проделал дыру в плотной гряде облаков. Подполз капитан. Лежа бок о бок, они напряженно вглядывались в сторону долины. — Что же вы наделали… — прошептала Миранда. — Я понятия не имел, — ответил капитан с изумлением и болью. Она закрыла глаза. — Я не о вас, — сказала она. — Черт бы побрал моего отца… Как-то сразу все нашло объяснения. Окса выпустили проповедовать. Он непреднамеренно привел орды верующих в одно место. Ее отец обратил веру этих людей против них самих. Поманил их городом, как наживкой, а затем нанес сокрушительный удар. Враг уничтожен. — Не говори так, — тихо попросил ее остановиться капитан. — Он же твой отец. Ее вырвало. На руки, на снег, за край крыши. — Самозащита, — сказал капитан. Прозвучало неискренне. — Они и так уходили. — Знаю, — шепнул он. — Атомная бомба. Против детишек? Капитан попытался найти оправдание. — А чего они ждали? Это же Лос-Аламос. |
