Почему люди навязывают нам, художникам, свои требования? Мы ведь не навязываем им

свои»53.

У Гогена были причины просить о снисхождении: вскоре Пирушки и попойки

достигли кульминации в связи с главным Событием года - национальным праздником

Франции, который островитяне тогда, как и теперь, с достойным восхищения

патриотизмом и выносливостью ухитрялись растягивать на несколько недель54. Уже в

первых числах июля в город начинали Прибывать на больших лодках с оранжевыми

парусами жители разных областей и соседних островов, и население Папеэте буквально

удваивалось за две недели. Официально праздник открывался пушечным салютом в три

часа дня 13 июля. После торжественной процессии, в которой каждый остров и каждая

область были представлены своей колонной во главе со знаменосцем и барабанщиками,

туземцы остаток дня проводили в невинных и бесхитростных забавах: стреляли или

метали рукой стрелы в мишень, играли на колесе счастья, сшибали пустые банки,

поднимали тяжести и ели пончики и сахарную вату. Но предоставим слово Пеллендеру:

«Короткая улочка, идущая от пристани до ворот дворца Помаре, являет собой

изумительное зрелище. Она сплошь уставлена всевозможными будками. Фокусники,

игроки, продавцы мороженого и напитков, цветочницы расположились по бокам улицы и

говорят все сразу. Творится беззастенчивое жульничество. Наивные пассажирки с

«Ваикаре» платят двадцать пять центов за кусок арбуза. Если учесть, что целый арбуз

стоит на Таити всего пять центов, торговцы неплохо наживаются. Покупателям

предлагают отвратительнейшие напитки; от одного взгляда на наклейку можно заболеть

холерой. На одном столике, который несколько возвышается над соседними, крутится

колесо с ярко намалеванными цифрами, и, судя по непрекращающемуся звону монет на

обитой сукном полке внизу, хозяин колеса, блестящий джентльмен в клетчатом костюме, с

поддельными запонками в манжетах и с таким цветом лица, словно по нему прошлись

кистью с дегтем, явно преуспевает. Рядом, за прилавком, на котором громоздятся

неудобоваримые галеты, канака с музыкальными наклонностями зазывает покупателей,

играя на флейте. Вся улочка с ее экзотической толпой и причудливым набором товаров -

словно Нижегородская ярмарка в миниатюре. Так называемая парфюмерная лавка

выставила напоказ кучу бутылочек со смесями, которые могли быть составлены только в

трущобах Папеэте. Банка колесной мази, сдобренной гвоздичной эссенцией, снабжена

наклейкой с надписью «Болеутоляющее Риммеля для Волос». На пузырьке, в который,

судя по запаху, налит спирт и лавандовая вода, написано «Одеколон Жан Мария Фарина»55.

Этот «увеселительный парк» работал всю ночь напролет. Утром 14 июля большинство

участников праздника шли оттуда на танцевальную площадку около «Сёркл Милитер», где

в восемь часов начинался конкурс песни. Каждая область или остров были представлены

хором в составе сорока-пятидесяти человек, исполнявших великолепные полифонические

хоралы; как-никак, миссионеры десятки лет обучали островитян европейским ладам и

пению псалмов. Эти хоралы, которые, по словам самого Гогена, произвели на него

глубокое впечатление, были основным событием фестиваля, так как знаменитые

таитянские танцы упаупа, ставшие в наши дни главным аттракционом, считались властями

слишком неприличными, чтобы включать их в программу национального праздника. А в

разрешенных танцах не осталось почти ничего исконно таитянского, к тому же участники

должны были выступать в стесняющей европейской одежде. Зато когда островитяне

собирались где-нибудь в укромном месте, они сбрасывали одежды, и танцы принимали

эротический характер.