Ночлежка располагалась недалеко от Россиу, и Голев решил отправиться туда немедленно.

- Запомни, надо в тюрьму! - крикнул Вовчик вслед уходившему Голеву, а тот даже на выходе с вокзала слышал протяжное Вовчиково пение.

Ночлежка оказалась чистенькой, не в пример опрятнее барака в Мафре. Но Вовчик не обманул и насчет очереди - Голеву пришлось ждать больше часа, пока его пропустили наконец в душ. А потом отправили к парикмахеру, который с непроницаемым выражением лица обрил Голева наголо. С армейских времен Голев не видел свою голову такой беззащитно лысой, но без волос действительно стало удобнее - не надо было их мыть хоть раз в неделю! Потом - столовая, где сидели человек двадцать и хлебали суп, жадно заедая его хлебом. Голев предвкушал, что сейчас наестся до отвала, но долгое голодание сыграло с ним свою любимую шутку: он насытился уже после первой тарелки, в него ничего не лезло.

- У меня так же было, - сказал сидящий напротив человек. - Долго не жрал, а потом - не могу и все. Отвык.

- Коля, - представился Голев. - Из Севастополя.

- Новая жертва? - спросил человек. И представился: - Сергей. Из Москвы.

- А хоть кто-то нашел себе работу по этим их объявлениям?

- Если только сам искал. Тут, брат, все продумано до мельчайших тонкостей. Смотри.

Голев внимательно смотрел, но Сергей ничего не показывал, просто у него была такая присказка.

- Смотри. Португалия - одна из самых бедных европейских стран. При этом у них все равно достаточно высокое самомнение и самим работать не хочется. Теоретически здесь приветствуют гастарбайтеров, но не из России с Украиной. Мы здесь - незаконно. Если ты выйдешь к Министерству социальной защиты, то увидишь там сотню чернокожих людей, которые получают там пособие и работу. На фиг мы им сдались? Но главное не это. У португезов на самом деле мало денег, чтобы депортировать каждого русского гастарбайтера. Вот на этом все и строится. Вывозят сюда автобусами, селят в самых убогих притонах, собирают деньги. А потом человек попадает в полную зависимость от них, превращается в бесплатную рабсилу, которую уже можно продавать по своему усмотрению. Ведь большинство из нас, чтобы приехать сюда на заработки, влезают в кошмарные долги.

- Да, - подтвердил Голев.

- И возвращаться им резона нет - лишним ртом в семью, должником? Вот и остаются здесь, поголовье растет, как у кроликов в Австралии. Кто-то нелегально работает, кто-то в нищету записывается, спивается. Половина здешних попрошаек - русские да хохлы. Виз, документов нет, но местные власти на это не обращают внимания, у них своих проблем хватает. В принципе, отметку в паспорте шлепнуть нетрудно, что ты выехал из Португалии и потом обратно заехал, с новой визой. Это стоит баксов сто. Я знаю ребят, которые этим занимаются. Но мне лично это не подходит - у меня семья почти голодает... Надо зарабатывать.

- А ты кем в Москве работал?

Сергей вздохнул.

- Учителем литературы. Теперь работаю в минимеркадо. Это у них так называются маленькие продуктовые магазины.

- Я знаю, я ведь тут уже второй месяц.

- А чего раньше не приходил?

- Нас держали в Мафре, а я оттуда сбежал.

- И правильно сделал. Слушай, моему хозяину скоро потребуется второй работник, мы, нелегалы, дешево обходимся. Ты вроде парень приличный... Не бухаешь?

- Нет, - честно сказал Голев, - но курю, когда есть что курить.

Сергей выложил на стол пачку каких-то местных сигарет.

- Кури. Завтра поговорю про тебя с Нуньесом. Приходи к вечеру, может, будут новости.

Спать пришлось на скамейке, подложив под голову рюкзак. Еще пришлось поискать свободную скамейку - на каждой кто-нибудь сидел или спал. Особенно удивила Голева сценка на одной из автобусных остановок: пошел мелкий дождик, и граждане встали под навес. Тут, откуда ни возьмись, появился чернокожий человек, чем-то напоминавший баскетболиста Карла Мелоуна.