– Этого вечера я ждал несколько лет.

Голос Хауэрда даже загустел – столь сильным было желание.

– Честно ли это по отношению к Поппи?

Стиснув ей руку, он нашелся:

– Считай, что это – акт милосердия. – Он яростно замахал официанту и добавил: – Идем отсюда.

Рука об руку они вышли к его машине. Его охватило безумное возбуждение, и по дороге в отель он пытался представить, как все будет.

Хорошо. Все будет хорошо.

Потрясно.

Потрясно, трах-тарарах! Потрахаемся потрясно!

Опытной рукой он нажал кнопку, и темное стекло, отделявшее его от водителей, поднялось. Он тут же схватил ее, руки полезли под нежную ангору к ее роскошному бюсту.

– Хауэрд! Не здесь!

Заглушив ее возражения губами, он запустил руку под лифчик и сграбастал пальцами грудь.

Боже правый! Он едва не кончил прямо в штаны. Это почище, чем в школьные годы!

Наклонившись, он впился в ее розовый сосок, выползший за белое кружево закраины.

– Не в машине, – запротестовала она.

Она пыталась сопротивляться, но он уже распластался на ней.

– Хауэрд! Мы приехали!

Лимузин остановился у входа в гостиницу. Он поспешно соскочил с нее, а она не менее поспешно одернула свитер.

В его штанах зрел ядерный взрыв. Главное – донести доверху, не расплескать по дороге.

Водитель открыл двери, и они вышли.

– Ко мне или к тебе? – спросил он в дверях гостиницы, предвкушая неземное блаженство.

Не успела она ответить, как из-за пальмы в кадке пружинистой походкой вышел Чак Нельсон. В одной руке он держал цветы, в другой – огромного игрушечного медвежонка.

– Малышка моя! – вскричал он. – Прости. Я тебя люблю. Я – последнее дерьмо. Что еще я могу тебе сказать?

Боеготовность Хауэрда мгновенно сникла – будто воздушный шарик проткнули иглой.

80

Заехав на автостоянку позади «Бистро-гарден», Джейд спросила себя: какого черта ее сюда принесло? Неужели она не могла придумать какую-то отговорку и избавить себя от ленча с Поппи Соломен? Вообще-то она пыталась, позвонила Поппи в десять утра.

– Боюсь, что… – начала было она.

– Надеюсь, вам даже в голову не приходит мысль о том, чтобы пропустить ленч, – перебила ее Поппи. – Вы – почетная гостья. И я уже провела серьезную работу. – Пауза. – Конечно, если вы умираете…

– Нет, слава Богу, не умираю, – сразу юркнула она в кусты. – Я приеду.

– Чудесно. Будет ваша подруга Беверли Мелани-Шанна Кейбл, Айда Уайт и Кармел Гусбергер. Мы прекрасно проведем время.

– Отлично.

Мало ей, что Джек Питон оказался очередным трепачом. Теперь предстоит посиделка, «девичник» – бр-рр, какой кошмар. Ладно, по крайней мере, там будет Беверли.

Солнце нещадно палило, как и положено в Калифорнии, ноябрьское небо слепило глаза, а температура была где-то в районе восьмидесяти.

Вчера вечером она изрядно подвыпила и явно перегуляла, попав в одну компанию с Кори, Антонио и Пенном Салливеном. Странное сочетание, но все они на диво легко притерлись друг к другу. Норман Гусбергер улетел в Аризону – навестить Уитни.

– Почему я должен сидеть дома, если его нет в городе? – с вызовом заявил Кори.

– Не должен, – согласилась она. – Сидеть и ждать никто никого не должен.

И продолжала предаваться веселью и пьянству.

Кори привез ее домой в три часа ночи. Довел ее до постели, а сам разбил бивак на кушетке.