Он неторопливо проехал через районы, заселенные этническими меньшинствами, где люди разговаривали на языках Латинской Америки, Юго-Восточной Азии и Среднего Востока, а также на русском, армянском, арабском и еще на дюжине других языков, которые он ненавидел. Он ехал на запад, в Голливуд, ехал домой.

Фарли Рамсдейл не слышал полицейскую сирену и, конечно, не знал, что экипаж Рампартского участка объявил о преследовании белой «тойоты», назвав ее номер, местоположение и направление движения, а экипажи Голливудского участка начали выдвигаться к Сансет-бульвару. Все копы были убеждены, что за рулем «тойоты» находится пьяный, потому что машина болталась из стороны в сторону всего на пятидесяти километрах в час, вынуждая встречный транспорт резко принимать вправо и останавливаться. Кроме того, водитель явно не слышал сирены и не видел череду черно-белых патрульных машин, следующих за автомобилем преследования.

На Нормандия-авеню Фарли пересек границу Голливудского участка, продолжая двигаться на запад. Но он уже не сидел за рулем. Фарли Рамсдейл находился в спортзале голливудской средней школы, кидая мячи в баскетбольное кольцо, и все броски были трехочковыми, пролетающими прямо в сетку. Бросок — попадание. А телка из группы поддержки, не обращавшая на него внимания, сейчас строила ему глазки. Сегодня вечером он ее трахнет, это точно.

На углу Гоуэр-стрит его нога соскользнула с педали газа, «тойота» уткнулась в задний бампер припаркованного «лендровера» и заглохла. Фарли не видел офицеров дежурной смены Голливудского участка. Ни тех, которые его знали, — Нейта Голливуда и Уэсли Драбба, Б. М. Дрисколла и Бенни Брюстера, Баджи Полк и Фаусто Гамбоа, ни тех, которые его не знали.

Все офицеры вышли из машин и осторожно, с пистолетами в руках, приблизились к «тойоте», поскольку Нейт по рации предупредил, что преследуемый автомобиль разыскивается в связи с ограблением. Они что-то кричали, но Фарли их не слышал.

Нейт Голливуд первым подошел к «тойоте», разбил заднее стекло со стороны водителя и поднял кнопку блокировки передней двери. Распахнув дверцу, Нейт увидел лужу крови, убрал пистолет в кобуру и крикнул, чтобы вызвали «скорую».

Глаза Фарли Рамсдейла закатились, веки затрепетали, словно крылья бабочки. Он умер задолго до того, как «скорая» выехала на Сансет-бульвар.

Глава 19

Козмо ругался всю дорогу, возвращаясь на запад, в Голливуд, и все время поглядывал на часы, сам не зная зачем. Он думал об Айлии, о том, что она скажет, и о том, что им делать. Козмо спрашивал себя, сколько времени понадобится Фарли, чтобы позвонить в полицию и сообщить, кто ограбил ювелирный магазин. По крайней мере он ничего не мог рассказать об ограблении банкомата и убийстве охранника. Айлия была права. Фарли не знал об этом, иначе он не приехал бы сегодня вечером на ремонтный двор Грегори. Но теперь это было очень небольшим утешением.

В пальце и в голове пульсировала боль. На голове над линией волос все еще кровоточила рваная рана. На палец нужно будет накладывать швы, на голову, возможно, тоже. У Козмо болели все кости и мышцы. Он забеспокоился, не сломано ли бедро. Можно ли ему ехать домой? Не ждет ли его там полиция?

Сегодня он стрелял из девятимиллиметровой «беретты», которую забрал у охранника. Козмо думал, что она бьет намного точнее дешевого уличного пистолета, которым он пользовался при ограблениях. И что же? Но по крайней мере у него еще остались патроны в магазине. У него не было никакого желания провести остаток жизни за решеткой тюремной камеры, как животное в зоопарке. Такая жизнь не для Козмо Бедросяна.