.. Быть героями – удел мертвецов, а она должна жить.
С братом на руках она пускается в путь, к перевалу, в надежде отыскать за ним лучшие земли.
9
Джон не стал возвращаться в дом при Мириам, он решил дождаться ее ухода. Так безопасней, а уж обмануть-то электростатический барьер он всегда сможет. Он попал в дом через заброшенный туннель, которым до этого воспользовался для побега. Он не просто так стремился в дом – у него было здесь дело. Он шел по комнатам в абсолютной тишине. Заметил в библиотеке разбросанные газеты – во всех содержались сенсационные материалы о его преступлениях. Он усмехнулся, вспомнив о ее осторожности. Это большой город. Полиции придется повозиться.
Он задержался на мгновение, закрыл глаза. Начиналась очередная галлюцинация. На этот раз пышущая здоровьем девушка лет четырнадцати вплыла в поле его зрения. Джон изо всех сил пытался не обращать на нее внимания; он был крайне недоволен этими недавно возникшими побочными эффектами его отчаянного голода. Она сделала шаг вперед; запах ее заполнил его ноздри, заставив их трепетать от возбуждения. Это просто сводило с ума! Он сердито помахал руками перед собой. Пусто. Голод опять заворочался внутри. Скоро снова придется идти на охоту.
Он стал подниматься по лестнице, задержался у двери в их спальню. Хоть он и шел на чердак, причин для спешки не было. Уж он-то сумеет отомстить ей, он ранит ее в самое сердце – времени еще достаточно, так приятно стоять и наслаждаться мыслями о том, что скоро здесь произойдет.
* * *
После разговора с Сэмом Рашем Том так воодушевился, что решил отпраздновать это дело. Сара хотела остаться со своей группой в лаборатории, но он сумел убедить ее, что на данном этапе проект может обойтись и без нее. Да и в любом случае – как работать, если ей не удалось привезти Мириам Блейлок обратно в Риверсайд? Без объекта наблюдения им не за чем было наблюдать.
– Ты уничтожил человека и празднуешь это, – заметила Сара, когда они сидели за столиком в «Лас-Пальмас», мексиканской закусочной на Восемьдесят шестой улице.
– Ничего такого я не праздную, Хатч по-прежнему занимает свою должность.
– Величайшее открытие в истории – а ты вырвал его у Хатча прямо из рук. Да-да, ты. Он подмигнул ей.
– Ладно. Я – людоед.
– Сукин ты сын, – она улыбнулась. – Одни амбиции. Ужасно хочется тебя наказать, Том. Бог свидетель, как тебе это необходимо. Но все дело в том, что мне сейчас чертовски хорошо – будто гора с плеч упала – и я просто не в состоянии рассуждать непредвзято. Знать, что мы выбрались из-под пяты Хатча, это... ну, в общем, дело стоит того, чтобы отпраздновать.
– Я людоедствую, только когда речь идет о защите твоей темы.
– Перестань ухмыляться. Ты становишься похож на заядлого шулера.
– Кажется, меня оскорбляют?
– А ты и рад. – Она подняла свой стакан с пивом. – За тебя, сукин сын.
– И за тебя, сучья лапа.
– Не смей называть меня всякими нехорошими словами! Я этого не заслуживаю.
Он понимал, что еще немного – и может разгореться настоящий спор, поэтому ничего больше не сказал. Подошел официант, и они сделали заказы. Том удивился, услышав, что Сара заказывает самый большой в меню обед: обычно ей хватало закусок. Иногда ему казалось, что ей ничего не нужно, кроме горстки птичьего корма на день.
– По крайней мере, ты хоть действительно проголодалась. Это хороший знак.
– Прогрессирующий невроз. Через несколько лет я буду жирной, как голубь.
– И тебе это безразлично? Ее глаза блеснули.
– Сегодня мне хотелось бы поесть. |