Покачав головой, пристав махнул рукой караульному. Ворота раскрылись. Носильщики оставили паланкин за воротами и вернулись в город. Конан выбрался из паланкина и протянул руку, чтобы помочь Зонаре.

— Знаешь, Гаттерн, когда-нибудь я буду королем всех этих мест, — произнес он. — И жизнь здорово изменится. Многие потеряют свои должности. Но не ты.

— Чего только не услышишь в час ночной стражи, — ухмыльнулся пристав и направился к себе в караульное помещение.

— Прощай, господин вор! — Герцог вскочил в седло, и Снежок унес его на встречу с любимой женщиной.

— Моя лошадь у кладбищенского сторожа, — сказал варвар, обращаясь к Зонаре. — Пойдем. Деньгами поделюсь, как и обещал. Попробуем раздобыть тебе одежду и обувь, а то в тюремной рубашке ты будешь привлекать внимание.

Ночь стояла свежая, но Зонаре было жарко от пережитых волнений. Она прижалась щекой к плечу варвара, и ей казалось, что после долгих лет пути она, наконец дома. Зонара знала, что чувство это скоро пройдет, но горечи не было.

— Знаешь, — произнесла она, — я брошу ремесло воровки. Иначе когда-нибудь мне не повезет с сообщником.

Конан одобрительно заворчал.

— Открою школу для детей, как дядя Гинко. Буду растить гимнастов, плясунов… А ты куда подашься? — спросила Зонара, останавливаясь.

— Не знаю пока, — отвечал он. — Ближайшую ночь или две проведу с тобой, ну а там видно будет…

— Идет! — Зонара хлопнула его по плечу.

В это самое время городской обвинитель Маркус и маг-советник Шпигел сидели в обеденном зале в полной темноте, связанные спина к спине. Шпигел жалобно вздыхал и сопел, а Маркус отчаянно пытался почесать нос собственным коленом.

— Кто же это был? — спросил он.

— Грабитель, я думаю, — Шпигел снова вздохнул.

— А почему он ничего не взял? Это странно, очень странно…

— Экий у тебя беспокойный нрав, — пробормотал Шпигел.

— А ты не вздыхай так сильно — мне веревка в живот врезается! Почему бы тебе не избавить нас от пут магическим способом?

— Каким? — Шпигел недолго подумал. — Может, огненным шаром? Веревку он испепелит мигом, но и нас поджарит изрядно.

— Тогда не надо. — Маркус снова попытался почесаться. — Все не так плохо, коллега, — просиял он внезапно. — Мы не пошли на эту ужасную казнь. По уважительной причине! А утром горничная нас освободит.

— Жаркое до этого времени совсем закоченеет, — мрачно произнес маг-советник.

— Зато с холодной телятиной ничего не сделается! — убежденно проговорил городской обвинитель Маркус и принялся весело насвистывать «Балладу о стройной деве».

Слуха у него не было совершенно.