С просторов Телецкого озера летел прохладный ветер. Он радовал туристов, но вызывал совершенно противоположные чувства у Матвея и Павла Коршуновых. Они, жители тайги, прекрасно знали, что этот ветерок был предвестником так называемой «низовки», обещавшей ненастье. Ничего не подозревавшие туристы ехали навстречу Коршуновым, и эта встреча сулила им не меньше неприятностей, чем надвигавшаяся с озера буря.

– Устраивайтесь внутри, – распорядился красавчик Женя Белкин, указывая на дом, над дверью которого висел олений череп с ветвистыми рогами.

– Почему обязательно внутри? – спросила Марина, кокетливо надув губки. – Разве на базе нельзя развести костёр?

– Можно, конечно, и костёр, только вот погода меняется, Женя кивнул в сторону озера, – дождь начнётся скоро.

– Ещё какой дождь, – подтвердил инструктор Василий, развьючивая своего коня. – Хорошо, если быстро пройдёт, а то ведь может зарядить на несколько суток.

– Что ж, мы так и будем торчать тут всё время? – недовольно проурчал Пётр Чернодеревцев, волоком подтаскивая к двери рюкзак.

– Так и будем, – кивнул Женя. – Хорошо ещё, что мы вовремя добрались до базы, теперь крыша над головой будет. А могли бы мокнуть в лесу.

– Спасибо, – без малейшего намёка на благодарность проговорил Пётр. – Тут, наверное, и телевизора нет.

– И телефона тоже нет. Кроме того, по всякой нужде, даже по самой малой, в лес бегать приходится, – хмыкнул Женя, подмигивая Петру.

Марина тут же подхватила Женю под руку и выпорхнула с ним наружу. Пётр потемнел лицом. Он не хотел скандалить, не хотел устраивать никакой драки, хотя был уверен, что молодой соперник нипочём не устоял бы под его тяжёлыми кулаками. Пётр давно не прибегал к рукоприкладству, можно сказать, что он вовсе забыл, что такое уличная стычка, но его вес и рост давали ему явное преимущество перед мальчишеской фигурой Жени. И всё же Пётр надеялся уладить всё тихо. Устраивать шум из-за фривольного поведения супруги казалось ему верхом собственного унижения в глазах окружающих.

Он медленно вышел из двери и тяжело, даже обречённо как-то вздохнул. Чуть в стороне слышался игривый смех Марины и наглое гоготание Жени.

***

К вечеру в избе стало тускло: электричества на базу никто никогда не думал проводить. Три керосиновые лампы, расставленные вдоль длинного дощатого стола, служили единственным источником света. Стол располагался в дальнем конце избы возле железной закопчённой печки. На задней стене висели длинные деревянные полки, закрытые занавесками из кружевной вышивки. Простенок между дверью и ближайшим окном был занят множеством фотографий под стеклом в простеньких рамочках. На фотоснимках позировали какие-то люди возле заваленных медведей, оленей или просто верхом на лошадях.

Сидя перед гудящей печуркой возле Сергея Лисицына, профессор Митькин рассказывал с некоторой неуверенностью, словно сомневаясь в том, что его собеседнику интересна затронутая тема:

– Для улучшения памяти существует специальная группа препаратов – так называемые ноотропы. Они улучшают функцию переднего мозга, внимание, мышление. Вы меня понимаете?

– Конечно, что же тут непонятного? – кивал Сергей в ответ.