— Он унаследовал свое очарование от отца, — пошутила Франческа. — Как его зовут?

— Виктор.

Она вздрогнула, захлопала глазами, а потом тихо проговорила:

— Ну конечно, именно так его и должны были назвать. Мне бы очень хотелось повидать его, Никки. Вы не могли бы как-нибудь привести его ко мне с собой на ленч или к чаю?

— Прекрасная мысль, детка. Кстати, я не женат. Мы просто так живем с его матерью, Карлоттой.

— До меня доходили какие-то смутные слухи об этом. Она, кажется, из Венесуэлы, не так ли?

— Да, и она как раз сейчас там, в Каракасе. Ее отец плохо себя чувствует, и на прошлой неделе она ненадолго улетела его проведать. Благодаря этому у меня появилась возможность хорошо продвинуться вперед со своим романом. Надеюсь закончить его в конце февраля — начале марта. А почему вы бросили писать? Я так надеялся увидеть еще одну из ваших замечательных литературных биографий. — Ник замолчал и ободряюще улыбнулся Франческе. — Так что, давайте выкладывайте объяснения. Не забывайте, что я — ваш бывший наставник.

Франческа беспокойно заворочалась на диване, одернула подол своего янтарного шерстяного платья и наконец проговорила:

— Сказать по правде, я никак не найду подходящего героя. Клянусь вам, я перебрала все исторические фигуры, по крайней мере интересующие меня. Одно время я носилась с идеей написать о ком-либо из Тюдоров. — Она рассмеялась. — Но мои книги занимают столько времени, требуют стольких предварительных изысканий! О Боже, кажется, все это звучит не слишком убедительно, правда?

— Да уж, не очень. — Ник решил не пытать ее больше по поводу писательства и воскликнул: — Скажите, а как поживает ваш братец? Чем он сейчас занимается?

— В данный момент — своим разводом, если быть абсолютно точной. Жена бросила его ради другого мужчины.

— Вы хотите сказать, что Пандора Тримейл оказалась такой негодницей? Я потрясен этим. Мне всегда казалось, что она — нечто особенное. Того же мнения придерживался Хилли Стрит, помните, тем летом на Лазурном берегу. Он тогда чертовски гордился своей принадлежностью к свите ее высочества. Помните?

— Конечно. Пандора всегда казалась мне очень милой женщиной и любящей женой. Но, очевидно, она была несчастлива с Кимом, хотя много лет морочила мне голову. Ну и ему, само собой разумеется. Ким был ужасно подавлен, узнав, что Пандора изменяет ему, гораздо сильнее, чем тогда, когда Катарин порвала с ним. Пару лет назад он наконец-то сознался мне, что тогда, в тысяча девятьсот пятьдесят шестом, как мы с вами и предполагали, он испытал даже некоторое облегчение, узнав, что Катарин решила остаться в Голливуде. Его волновало ее стремление сделать карьеру в кино, и он понимал, что ее профессия будет постоянно мешать их совместной жизни. Дорис тогда в этом не сомневалась, и в истории с Пандорой она тоже видела многое из того, что мы все не замечали.

— А как поживает проницательная Дорис? И ваш отец?

— О Никки, дорогой мой, неужели вы ничего не знаете? Папа умер два года назад. У него случился удар, и он скончался почти сразу.

Глаза Ника сделались печальными. Он сел рядом с Франческой и взял ее за руку.

— Мне ужасно жаль, что так случилось. Я знаю, как вы были близки с ним. Сколько лет ему было?

— Шестьдесят восемь. Я не перестаю благодарить Бога за то, что тот свел его с Дорис, позволил ему жениться на ней. Они прожили вместе двадцать блаженных, ничем не омраченных лет. Они были счастливы, Никки, по-настоящему счастливы!

— Как Дорис пережила его смерть? Должно быть, это разбило ей сердце? Она ведь так обожала его.