— Слышу нетерпение в твоих речах, Скриб. Полагаю, у тебя уже готова интрига с кипятком и чайником. Я не прав?

— Более или менее. Мне надо будет слегка обновить сюжет. В любом случае, что ты скажешь по этому поводу? Ты собираешься сделать еще одну картину с этой дамой?

— Конечно. Почему бы и нет?

Виктор разделся до трусов и облачился в купальный халат. Усевшись перед зеркалом, он стал снимать с лица грим.

— У меня есть одно старое обязательство перед Фоксом. Сценарий, который они на днях прислали мне, на мой взгляд, не очень плох. Мне хотелось бы, чтобы ты прочитал его и высказал свое суждение. От него будет зависеть мое решение. Если я приму их приглашение, то буду снимать картину для Фокса в Техасе или в Мексике, пока Катарин будет работать у Бью Стентона в его комедии. Потом я буду свободен, и твое предложение может оказаться весьма кстати.

— Какую картину планирует Фокс? Надеюсь, ради всего святого, не еще один вестерн?

— Что они еще могут, дитя мое.

Виктор через зеркало, не оборачиваясь, взглянул на Ника.

— Меня волнует, что делать с Катарин. Если я сам не смогу сняться с нею в паре, то должен найти для нее соответствующий ее таланту сценарий, который мы могли бы снять под маркой «Беллиссимы». Иначе мне придется искать, к кому ее пристроить на время. Так вот, если ты принесешь сценарий для нас обоих, то тем самым решишь все проблемы. Я абсолютно уверен в том, что смогу продолжить наше сотрудничество с «Монархом». Хилли, как я тебе уже говорил, совершенно определенно дал понять, что хотел бы этого.

Ник сел и решительно спустил ноги с дивана на пол.

— У меня для вас с Катарин есть грандиозная идея. История из современной жизни, очаровательная, романтическая, но и весьма драматическая, не комедия. В течение ближайших дней я еще немного покручу и разовью ее, а потом, если не будешь возражать, прочту ее тебе.

— О'кэй, Никки, считай, что ты уже в деле.

Виктор встал, подошел к умывальнику, сполоснул лицо, причесался и стал одеваться в свой обычный костюм, болтая о событиях последних нескольких часов. Он сознательно сменил тему, хорошо зная Ника и что тот будет избегать любых разговоров о своем будущем сценарии. Ник не любил обсуждать свои замыслы, пока те окончательно не оформились у него в голове.

— Уверяю тебя, Ник, что меня можно было одним дуновением свалить с ног, когда Пирс объявил, что для съемки общего плана довольно одной попытки. Должен признать также, что он был сегодня удивительно легок в общении, когда мы снимали крупные планы.

— Ему ничего другого и не оставалось, — отозвался Ник. — Сегодня вы все были выше всяческих похвал, Вик. Хотя эта картина доставила тебе немало головной боли, она, черт побери, теперь целиком у тебя в кармане.

— М-да, будем надеяться.

Виктор продел галстук под ворот бледно-голубой рубашки и, глядя в зеркало, тщательно завязал его.

— По тому, как идут сегодня дела, можно ожидать, что прощальная вечеринка тоже удастся на славу. Хорошая рабочая атмосфера на съемках всегда задает нужный тон всему остальному.

Ник покосился на гору коробок у двери.

— Вижу, что ты не собираешься изменять своим экстравагантным привычкам. Это — подарки для актеров и для всей остальной команды, не так ли?

— Конечно, малыш, и они их заслужили.

— Что ты приготовил для Пирса. Пистолет или бутылочку мышьяка?

— Ни в коем случае. Я купил ему кинокамеру.

— Бог мой, не может быть, Вик! Я так понимаю, что этот подарок — с двойным дном? Хочешь прозрачно намекнуть, что ему следует вернуться обратно в операторы?

— Ладно, Ник, твоя взяла.