|
Из люков полез экипаж в черном. – Ваня, приголубь!
– Есть! Застучал пулемет, прореживая немецких танкистов. – Матвеич, рви! – Делаю, тащ генерал… «Т-III» и «Т-IV» выходили из-под накрытия гаубичными «подарками», строясь ромбом. За ними катились «Ганомаги» и «Опели» с пехотой. – Матвеич, ходу! Разворот вправо на сорок пять, и тормози. Заряжай осколочным! – Есть осколочным! Готово! – Огонь! Громыхнуло. Осколочно-фугасного вполне хватило для «Ганомага» – бронетранспортер почти развалило надвое. А тут и «четверочка» подставилась. – Дорожка! Бронебойным! – Есть! Готово! – Короткая! – Выстрел! Снаряд вписался в моторный отсек немецкого танка, и синтетический бензин весело полыхнул. – Газу, Матвеич! Батоныч прижался к нарамнику перископа. Окружающий мир трясся и колыхался, кромка горизонта плясала, но разглядеть атаку можно было. «КВ» ломили уступом, почти не маневрируя, изредка принимая меткие снаряды на броню – вон как раз один такой ударил о башню «Ворошилова» слева, выбив сноп искр, и ушел рикошетом в небо. А вот юркие «тридцатьчетверки» крутились и вертелись, сводя с ума немецких наводчиков. Кто-то из наших зарядил «троечке» бронебойным под башню, да так ловко, что ту сорвало и швырнуло на землю. Боекомплект рванул в погон, как из жерла. – Степа, не спи! – Матвеич, поворот направо и остановка! – Есть! – Клади бронебойный! – Готово! – Матвеич, немного левее дай! Короткая! Выстрел! Болванка ушелестела и вошла «тройке» в борт. Та стала колом, а через секунду башня приподнялась на облаке огня и дыма и тяжело опустилась обратно, прикрывая подорванный танк, как кастрюлю крышкой. А вот и следующий в очереди… Наглая «четверка», стреляя на ходу, шла командирскому танку наперерез. Гаврилов всадил «панцеркампфвагену» бронебойный в двигатель – болванка выкрошила цилиндры и переломала шатуны. Лопнули баки, разливаясь, разбрызгиваясь жидким огнем, и немцы полезли из люков, как черные тараканы-прусаки. Бат хотел было дать команду Глебову, но наступающая пехота и сама справилась, перестреляв «панцерманов». Но нашлось дело и для радиотелефониста. – Иван! Включай третий канал! – Есть! Готово! – «Очкарик»! Здесь «Высокий»! Куда ты пропал? – Занят, «Высокий». Пытаюсь одновременно немцев заглушить и наши каналы держать открытыми. Пока вы там лихачите, мы здесь за вас отдуваемся! – Боря, поерничай мне еще… Где «горбатые»? – Петрович, летуны говорят, что все в разгоне! Немцы не только на нашем участке прут… – Боря, дорогой, найди хоть эскадрилью! – Ладно, ладно… Сейчас постучусь в одну дверку… Есть! Говорят, что заправляют одну группу. – Группа – это сколько? – Десять штурмовиков, Петрович! – Боря, а двадцать найти слабо? – Петрович… – Жду! Вскоре над полем боя показались штурмовики «Ил-2». Было их мало, и еще эскадрилья «МиГ-3» прикрывала «горбатых». «Ильюшины» пролетали на бреющем, как ангелы смерти, швыряясь бомбами, пуская эрэсы, паля из пушек. Звено забредших «Юнкерсов» стало разворачиваться, от греха подальше, но пилоты «мигарей» не утерпели, набросились на бомбовозы. |
