И после недолгой паузы столь же громко и отчетливо заговорил Оррек:

— Жители Ансула! Увидим ли мы, как вершится правосудие? Выпустим ли на свободу пленного и его рабов? Возьмем ли свою свободу в собственные руки?

После этих слов толпа оглушительно загудела и ринулась по улице к Дому Совета, грозно скандируя: «Леро! Леро! Леро!» и обтекая конных альдов, как море — скалы. А тот офицер все что-то выкрикивал, и его командам коротко вторила труба. Постепенно всадники развернулись и кто группой, а кто поодиночке попытались было пробиться сквозь толпу, но воссоединиться им не дали. Толпа несла их, и они плыли вместе с нею, как бы внутри ее по улице Галва к Дому Совета.

«Красным шапкам» удалось наконец воздвигнуть Иддора на коня. Сердито покрикивая друг на друга, они последовали за толпой. Никто из отряда сопровождения ждать их не стал.

Оррек что-то быстро сказал Грай и присоединился к группе Пера Актамо и к тем людям, которые пришли к нам первыми, чтобы защищать наш дом.

— Следуйте за ними! — приказал им Лорд-Хранитель, и небольшой отряд горожан с Орреком во главе устремился следом за Иддором и жрецами.

Но улицу Галва покинули далеко не все. Довольно много людей осталось и на улице, и в переднем дворе; больше всего было женщин и стариков. Все они, похоже, вдруг почувствовали себя измотанными до предела; кроме того, их, видимо, до глубины души потрясло то, что мертвый фонтан вдруг ожил. А Лорд-Хранитель сошел с широкой ступеньки крыльца, подошел, сильно прихрамывая, к фонтану и неловко присел на широкий бортик.

Сейчас он опять стал таким, каким я знала его всегда — не высоким и стройным, а хромым и согбенным, — и все же он был и остался моим повелителем, хранителем души моей.

Он смотрел на струю воды, пляшущую в утренних лучах солнца, уже пробившегося из-за угла все еще темного дома, и на лице его поблескивали то ли брызги, то ли слезы. Потом он протянул руку и ласково коснулся ладонью воды, которая все продолжала подниматься в просторной каменной чаше бассейна. И я, стоя рядом, услышала, как он шепотом благодарит Леро и Хозяина Всех Вод и Источников, снова и снова повторяя слова благодарности. Люди постепенно, хотя сперва и довольно робко, стали подходить ближе и вскоре сгрудились у краев бассейна; они тоже с благоговением касались воды, глядя на пляшущую струю, и благословляли богов Ансула.

Ко мне подошла Грай; теперь она держала Шетар на коротком поводке и часто клала ей на голову руку; львица все еще рычала и нервно зевала — она была страшно возбуждена, ее раздражали весь этот шум и жуткое столпотворение. Я поняла, что именно поэтому Грай и не пыталась последовать за Орреком, хотя ей наверняка очень этого хотелось. И я сказала:

— Грай, я могу подержать Шетар и побыть с ней.

— Тебе надо идти, — возразила она. Я покачала головой.

— Нет, я останусь здесь. — Эти слова исходили из моего сердца, и я произнесла их своим собственным голосом, а потому даже улыбнулась от радости.

Я глаз не могла оторвать от струи воды, теперь высоко взлетавшей над бронзовым раструбом фонтана и превращавшейся наверху в огромный, сверкающий серебром цветок. Эти серебристые брызги и шум воды были поистине восхитительны. Я присела на широкий зеленый бортик бассейна и сделала то же, что и Лорд-Хранитель: благодарственно коснулась ладонями воды, потом опустила их глубже и наклонилась, позволив брызгам лететь мне в лицо, а потом от души воздала хвалу всем богам, духам и теням моего дома и моего родного города.

Из-за угла показался Гудит с вилами в руках и вдруг замер как вкопанный. Оглядев притихших, рассыпавшихся по двору людей, он с недоверием спросил:

— Значит, они ушли?

— Да, во дворец… точнее, в Дом Совета, — откликнулась Грай.