Тирио все это воспринимала с ровным мягким спокойствием; для нее словно не существовало такой вещи, как двойная верность. Многие в итоге пришли к выводу, что она всего лишь несчастная женщина, которой многое довелось пережить, с которой плохо обращались, и все же она, благодаря прекрасному воспитанию и доброму сердцу, сумела очень неплохо распорядиться своей странной, переменчивой судьбой. Так оно, в общем, и было на самом деле, однако дело не только в этом. Например, Пер Актамо, человек весьма честолюбивый и от природы обладавший чрезвычайно живым умом, советовался с Тирио почти так же часто, как с Лордом-Хранителем.
Кстати, именно Пер принес нам в тот день весточку от Тирио. Когда мы после обеда, как всегда, перебрались в покои Лорда-Хранителя, то даже смогли выпить по нескольку капель золотистого крепкого вина, присланного нам в подарок из Эссангана тамошним Хранителем Дорог. Этот замечательный напиток, сделанный на местных виноградниках, точно состоял из меда и огня. Один за другим мы поднесли свои бокалы к священной нише, испрашивая благословения богов, выпили, снова расселись по местам, и Пер сообщил:
— Моя кузина наконец убедила генерал-губернатора испросить разрешения у Лорда-Хранителя Ансула нанести ему визит, и я с удовольствием передаю эту просьбу. Хотя в устах Иораттха она сперва и звучала несколько неучтиво, как это свойственно альдам. Впрочем, пожелание встретиться было, по-моему, высказано Иораттхом от чистого сердца.
— Что ж, я, собственно, так это и расценил, — сказал Лорд-Хранитель с легкой усмешкой.
— Скажи честно, Султер, ты способен выдержать встречу с ним? — спросил Пер.
— Я ничего не имею против самого Иораттха, — сказал Лорд-Хранитель. — Он солдат и следовал данным ему приказам. К тому же он, будучи человеком верующим, был вынужден подчиняться жрецам. Пока они его не предали. Каков же он сам по себе, я понятия не имею. Но мне было бы интересно это узнать. И то, что твоя кузина так любит его, говорит, в общем, в его пользу.
— И с ним всегда можно поговорить о поэзии, — вставил Оррек. — Он отлично чувствует ритм и мелодию стиха.
— Хоть и не умеет читать, — буркнула я. Лорд-Хранитель быстро глянул в мою сторону.
Меня по-прежнему считали девчонкой, и в обществе взрослых мужчин и женщин я все еще имела право только слушать, но уж никак не высказывать собственное мнение. Впрочем, я и сама предпочитала помалкивать. Но с недавних пор мне стало ясно: когда я все же что-то говорю, Лорд-Хранитель всегда очень внимательно прислушивается к моим словам.
Пер Актамо тоже вскинул на меня свои ясные темные глаза. Перу я, похоже, нравилась; он все время меня поддразнивал, делал вид, что «до ужаса» потрясен моей «ученостью». Он вообще всегда разговаривал со мной как с равной и порой даже невольно флиртовал со мною, сам того не замечая. Он был добрый и красивый человек, и я всегда была чуточку в него влюблена. Раньше я часто мечтала, как в один прекрасный день выйду за него замуж. Мне кажется, я вполне могла бы это сделать, стоило только захотеть. Но тогда я просто еще не была к этому готова. И мне совсем не хотелось становиться взрослой. Я уже обрела одну огромную любовь как дочь и наследница семейства Галва, но мне никогда еще не дарили того, что предлагали мне Грай и Оррек, — свободы, свободы ребенка, младшей сестры. И я страстно об этой свободе мечтала.
Вдруг Пер спросил меня:
— Неужели ты хочешь научить ганда читать, Мемер?
Его насмешливый тон и пристальный взгляд Лорда-Хранителя тут же заставили меня проявить свой нрав.
— Неужели он, альд, позволит какой-то женщине чему-то его учить? Хотя если ганд Иораттх всерьез намерен управлять Ансулом и его жителями, то лучше бы ему все же перестать бояться книг!
— Возможно, этот дом не самый подходящий для того, чтобы отстаивать подобную точку зрения, — сказал Пер. |