|
Жена Ллойда, раненная в плечо, находилась в спальне. Ее любовника на месте не оказалось, по-видимому, он покинул квартиру в большой спешке, так как оставил свои ботинки и носки. Браун также показал, что Майкл Ллойд не оказал сопротивления при аресте; он заявил полицейским, что пытался убить свою жену и надеется, что эта шлюха мертва. На основании этого заявления, наличия в его руке окровавленного ножа, и раненой женщины в спальне, он был обвинен в попытке убийства. На перекрестном допросе адвокат обвиняемого засыпал Брауна вопросами о “достоверности” утверждений Ллойда во время ареста, желал знать, был ли арестованный ознакомлен со своими правами, и Браун под присягой показал, что все было проведено согласно закону. Адвокат отпустил его и вызвал следующего свидетеля — полицейского, находившегося в квартире в тот момент, когда Ллойд сделал заявление о том, что хотел убить жену. В три часа Браун вышел из здания суда.
В шесть часов вечера он сидел за столиком у самой витрины кафетерия под названием “Ар энд Ар”, зная, что снаружи за ним наблюдает ни кто иной как Альберт Вейнберг. Он оказался даже больше, чем описывал его Кратч, и уж, конечно, куда больше, чем выглядел на снимке в полицейском досье, ростом, по крайней мере, не ниже Брауна, но гораздо массивнее, с широкими плечами, бочкообразной грудью и могучими ручищами. Вейнберг прошел мимо витрины четыре раза, прежде чем решился войти в ресторан. На нем была клетчатая спортивная рубаха с засученными рукавами. Длинные курчавые рыжеватые волосы и огромные зеленые глаза придавали ему вид херувима, заставляя забывать о его животной силе. Он подошел к столу Брауна той уверенной походкой, какой ходят очень сильные люди, остановился и, глядя на него сверху вниз, сказал. — Ты похож на легавого. — Как и ты, — ответил Браун. — А откуда мне знать, что ты не легавый? — А мне откуда знать, что ты не легавый? — сказал Браун. — Может присядешь? — Ладно, — ответил Вейнберг. Он отодвинул стул, уселся поудобнее и сложил свои огромные руки на столе. — Давай-ка послушаем все еще разок. — С самого начала? — Да, с самого начала, — сказал Вейнберг. — Во-первых, как тебя зовут? — Арти Стокс. Я из Солт-Лейк-Сити. Бывал там когда-нибудь? — Нет. — Приятный город, — сказал Браун. — Ты катаешься на лыжах? Говорят, в Альте этой зимой будет шикарный снег. — Ты что, пригласил меня поговорить об Олимпийских играх? — Я подумал, может ты катаешься на лыжах... — А ты? — Ты видел хоть одного негра на лыжах? — И я к лыжам и близко не подходил. — Но ты понял, о чем я говорю? — Я все еще жду твоей истории, Стокс. — Я ведь уже рассказал тебе все по телефону. — Допустим, слышимость была неважная. — О'кей, — кивнул Браун. — Пару недель назад я купил часть фотографии и пару имен у одного парня в Солт-Лейке. Заплатил две тысячи. Парень, который мне все это передал, только что приехал из Юты, и ему были нужны деньги. — Как его зовут? — Дэнни Фирт. Он отсидел восемь лет за вооруженное ограбление, вышел в апреле и нуждался в деньгах, чтобы подготовить следующее дело. Вот потому-то и захотел расстаться с тем, что имел. — Это с чем же? — Я только что сказал. Два имени и часть фотографии. — И ты согласился заплатить за это две тысячи? — Точно. — Почему? — Потому что Фирт сказал, что я смогу заполучить 750 тысяч, просто сложив из таких частей целую картинку. |
