— Остыть?! Да я сейчас разнесу твою башку на миллион кусков, вот что я сделаю!

— У него была часть фотографии, — тихо произнес Браун.

— Что? У кого?

— У Эрбаха.

— Часть нашей фотографии?

— Вот именно.

— Почему же ты сразу не сказал? Где она?

— Ее забрали полицейские.

— Полицейские? Господи боже, Стокс...

— Их можно подкупить, — сказал Браун. — Точно так же, как и всех остальных. Эрбах мертв, и все, что они у него нашли, скорее всего, лежит в бумажном пакете под присмотром какого-нибудь полицейского клерка. Все, что нам надо, — это выяснить — где? А потом сунуть кому-нибудь в лапу.

— Не люблю иметь дел с легавыми, — буркнул Вейнберг.

— А кто любит? Но для того, чтобы выжить в этом городе, время от времени приходится это делать.

— Самые отъявленные воры на свете, — убежденно сказал Вейнберг.

— Послушай, — сказал Браун, — если даже мокрое дело можно замять за пару банкнот, то мы вполне можем получить фрагмент Эрбаха, может быть, всего за какие-нибудь полсотни долларов. Все, что нам надо, это узнать, где он?

— А как мы это сделаем? Позвоним в полицию и спросим?

— Может быть. Мне надо немного подумать над этим. Теперь, как насчет этой Джеральдины... как ее там?

— Фергюсон. Она держит картинную галерею на Джефферсон-авеню. Я перерыл ее квартиру уже шесть или семь раз, но фото так и не нашел. Не удивлюсь, если она прячет его в одном интересном месте, — сказал Вейнберг и захохотал. Браун рассмеялся вместе с ним. Они по-прежнему были добрыми старыми приятелями и по-прежнему взволнованы и обрадованы тем, что их фрагменты совпали.

— У тебя есть копия этой штуки? — спросил Браун.

— Естественно. А у тебя?

— Естественно.

— Ты хочешь поменяться, так что ли?

— Ну да.

— Сделано, — сказал Вейнберг и взял со стола фрагмент Брауна. Тот взял оставшуюся часть, и оба довольно улыбнулись.

— А теперь выпьем, — предложил Вейнберг. — Нам надо разработать стратегию.

— Правильно, — поддержал его Браун. Пока они шли к двери, он как бы невзначай спросил:

— Между прочим, как тебе удалось раздобыть свою часть снимка?

— Буду счастлив тебе рассказать, — ответил Вейнберг.

— Отлично!

— Как только ты мне расскажешь, как на самом деле раздобыл свою, — прибавил Вейнберг и засмеялся.

Браун вдруг подумал, кто же из них двоих более искренен?

Если добыть 750 тысяч долларов было всегда так просто, то Браун определенно занимался не своим делом. Он почти желал, чтобы они с Вейнбергом на самом деле были партнерами. В этом большом человеке, несмотря на то, что он был уголовником, было что-то такое, что импонировало Брауну. Они не расставались до двух часов ночи. Прикончив большую бутылку шотландского виски и называя друг друга Арти и Эл, они решили, что теперь Браун предпримет попытку договориться с Джеральдиной Фергюсон. Вейнберг уже несколько раз побывал в галерее с предложением купить фрагмент фотографии, который, как он был уверен, находится у нее, но каждый раз она делала вид, что понятия не имеет ни о каких фотографиях и фрагментах. Вейнберг сказал, что он точно знает, что у девушки есть то, за чем они охотятся, но не объяснил, как он это узнал. Браун заметил, что это чертовски неудачный способ начинать партнерство, а Вейнберг ответил, что сам Браун начал его еще хуже, неся всю эту чушь о заключенном из Юты — это прямо из мультфильма о Микки Маусе.