– Я и не знала, что ты «шибанутый», – выпалила она, подразумевая поклонника стиля транс.

– Ничего подобного. Я вообще-то вон туда, – объяснил Джек, показав на соседний с дверью «Банка» вход, как раз в этот момент очень пьяная рок-звезда проводила туда через ограждение нескольких хихикающих фанаток.

Шайлер покраснела.

– А, ну да, прости. И как я не догадалась.

Джек дружелюбно улыбнулся ей.

– Почему?

– Что – почему?

– Почему ты извиняешься? Откуда тебе было это знать? Разве ты читаешь мысли? – спросил Джек.

– Может, и так. А может, сегодня день не задался.

Шайлер улыбнулась. Джек заигрывал с ней, и она заигрывала в ответ. Ну что ж, это был исключительно плод ее воображения. Джек не бросался наперерез машине.

Шайлер сильно удивило дружелюбие Джека. Большинство парней в Дачезне так много о себе воображали, что Шайлер и не смотрела в их сторону. Все они были одинаковые, со своими модными летними брюками «Дак хед» и тщательно культивируемым безразличием, со своими плоскими шутками и куртками для лакросса. Шайлер если когда и думала о Джеке, то лишь мельком: он учился на предпоследнем курсе и был обитателем планеты под названием Популярность, может, они с Джеком и ходили в одну школу, но дышали разным воздухом. А кроме всего прочего, сестрой-двойняшкой Джеку приходилась несносная Мими Форс, у которой в жизни была одна цель – опустить всех ниже плинтуса.

«Ты никак на похороны собралась?» «У тебя что, кто-то умер и оставил тебя бомжихой?» Примерно таковы были лишенные воображения шуточки Мими. Кстати, а где Мими? Они же с братом всегда были не разлей вода.

– Слушай, ты хочешь туда войти? – спросил Джек, улыбнувшись и продемонстрировав безукоризненно ровные зубы. – Я член клуба.

Прежде чем Шайлер успела ответить, рядом с ней материализовался Оливер. Откуда он только взялся? И как это у него получается? Оливеру присуща была способность появляться ровно в ту минуту, когда его вовсе не хотелось видеть.

– Вот ты где, дорогая! – произнес он с легким укором.

Шайлер моргнула.

– А, Олли! Ты знаешь Джека?

– Кто ж его не знает? – отозвался Оливер, подчеркнуто игнорируя Форса. – Крошка, ну ты идешь? – тоном собственника осведомился он. – Там, наконец, начали впускать.

Он указал на «Банк»: неиссякающий поток подростков в черном тек между колоннами с каннелюрами.

– Мне нужно идти, – словно извиняясь, произнесла Шайлер.

– Так скоро? – спросил Джек.

В глазах его заиграли огоньки.

– Недостаточно скоро, – добавил Оливер, угрожающе улыбнувшись.

Джек пожал плечами.

– До встречи, Шайлер, – сказал он, поднял воротник твидовой куртки и зашагал в противоположную сторону.

– Что-то много народу, – проворчал Оливер, когда они встали в очередь.

Он с раздраженным видом скрестил руки на груди.

Шайлер помалкивала, но сердце ее билось учащенно. Джек Форс знает, как ее зовут.

Они продвигались вперед черепашьим шагом, постепенно приближаясь к надменно взирающему на всех из-за бархатной веревки здоровенному трансвеститу с планшетом-блокнотом в руках. Клон Эльвиры-Повелительницы тьмы окидывал каждую группу испепеляющим взглядом, но никто не отводил глаз.

– Не забывай: если вдруг к нам прикопаются, просто не нервничай и мысли позитивно. Тебе надо хорошенечко представить, что нас впускают, ясно? – с жаром прошептал Оливер.

Шайлер кивнула. Они двинулись вперед, но вышибала преградил им путь. Он поднял здоровенную лапищу и прорычал:

– Документы!

Шайлер достала водительские права на чужое имя – но с ее фотографией.