Не останавливаясь, мы проехали Монтольё. Перед этим городком нам встретились первые посты г-на де Шомберга.

Возобновив свои расспросы, я узнала, что бой завязался в одиннадцать часов утра и длился около часа. Убитых было не более ста человек.

Я пыталась узнать, не найдено ли Ваше тело. Один разведчик рассказывал, что видел, как Вы упали. Я попросила позвать его. Он действительно видел, как упал офицер, но не был уверен в том, что это были именно Вы. Я хотела взять его с собой, однако он был в карауле и не мог пойти.

Он рассказал садовнику все, что ему было известно. Именно граф де Море начал сражение и, если он был убит, то капитаном стрелков по имени Битеран.

Все эти подробности я слушала охваченная ледяной дрожью; мне так теснило грудь, что я не могла говорить, и большие капли пота, смешиваясь со слезами, текли по моему лицу.

Мы снова двинулись в путь. За пять часов мы проделали двенадцать — тринадцать льё; сменив лошадь в Коне, я могла добраться до Кастельнодари, а если бы пала лошадь под садовником, он продолжил бы путь, держась за гриву моей.

Покинув Монтольё, мы въехали в охраняемый лес, назвали свои имена часовым, и они отвели нас к берегу речки Вернасон. Мы перешли ее вброд, а также еще два ручья, встретившиеся потом на нашем пути.

Между Ферралем и Виллеспи конь под садовником упал и не смог подняться, но, к счастью, мы почти добрались до места: были видны биваки королевской армии и блуждающие огни на равнине, где произошла битва.

Мой спутник сказал мне, что эти огни, без сомнения, факелы солдат, готовящихся хоронить убитых. Я попросила его сделать последнее усилие и не отставать от меня, вонзила шпоры в бока моей лошади, готовой упасть, и вскоре последний костер лагеря остался позади.

Только мы проехали деревню Сен-Папуль, оставив ее справа, как моя лошадь встала на дыбы.

Я наклонилась и увидела на земле бесформенную груду: это был убитый солдат.

Наткнувшись на первый труп, я соскочила с коня и отпустила его.

Мы были на месте.

Садовник побежал к ближайшей группе солдат с факелами; я осталась ждать его, сев на пригорке.

Небо все еще было затянуто черными тучами, гром все рокотал на западе, молнии время от времени озаряли поле битвы.

Садовник вернулся с факелом и в сопровождении нескольких солдат.

Он застал их за рытьем большой ямы, куда они собирались сбросить все трупы, но пока еще не сбросили ни одного.

Здесь я получила более верные сведения.

Господин де Монморанси, хоть и получивший двенадцать ран, не убит, а только взят в плен. Его отнесли на ферму, расположенную в четверти льё от места сражения; он исповедался священнику г-на де Шомберга, затем полковой лекарь легкой конницы перевязал его и на носилках отправил в Кастельнодари.

Господин де Риё убит, тело его найдено.

Вас видели, когда Вы падали с коня, но никто не мог сказать, что с Вами стало потом.

Я попросила точно указать место, где Вы упали. Солдаты ответили, что это было там, где устроили засаду, и в свою очередь спросили, кто я.

«Посмотрите на меня, — ответила я, — и вы догадаетесь».

Рыдания душили меня, по моему лицу струились слезы.

«Бедняжка, — сказал один из них, — она его любит».

Я схватила этого человека за руку и готова была расцеловать его.

«Пойдем со мной, — попросила я его, — и помоги мне его найти, живого или мертвого».

«Мы поможем вам», — сказали двое или трое других.

Затем они велели одному из них идти вперед.

Тот, кого они выбрали нашим проводником, взял факел и стал нам светить.

Я шла за ними.

Один из них предложил мне опереться на его руку.