Хейнс онемел.

- В вашем положении необходимо быть весьма лояльным и покорным, да, именно покорным, - продолжал Сулло. - Иначе дело для вас кончится плохо. Кстати, только за участие в работе Отдельной лаборатории ваши друзья Мюллер и Родштейн, которых мы сочли нужным передать русским, повешены. Их даже не судили.

- Повешены? - прошептал Хейнс. В желудке у него похолодело, будто туда влили жидкого воздуха.

- Да, мой дорогой. Их преступление по сравнению с вашими - невинная шутка...

- Что я должен делать... - прошептал умоляюще Хейнс, схватив Сулло за рукав. - Скажите мне, что я должен делать, и я буду делать все! - Он весь затрясся.

- Пока вы с нами, вам ничто не угрожает. Если вы станете с нами сотрудничать, вас ждут почести и награды. Но вам будет нелегко. Как ни странно, но самое для вас безопасное - поехать в Россию.

- Что?! - в ужасе закричал Хейнс - Поехать в Россию!

- Да, - Сулло гадко улыбнулся. - Пожалуйста, не пугайтесь. В качестве первого задания я вам предлагаю забыть ваше имя и фамилию и свыкнуться с другой. Вот здесь все написано.

Сулло протянул Хейнсу бумажку, которую тот взял дрожащими руками.

Когда майор вышел, Хейнс долго еще сидел, ничего не соображая. Потом схватился за голову и начал громко всхлипывать.

РОЗА И МАРИЯ

1.

- Джин, идем выкупаемся, пусть Кроу подежурит у телефона.

Джин Стокинк и Хуан Родорес вышли. Из двери и окон времянки на глубокий песок ложились резко очерченные полосы света. Отойдя несколько метров от дома, оба совершенно потерялись в темноте. Они шли на едва слышный шорох моря.

- Если этот остров назвали Лас Пальмас только из-за этих двух пальм на берегу, то я уверен, что открывший его испанец обладал огромным воображением, - проворчал Стокинк. Уж очень его раздражала пустота вокруг.

- Говорят, что раньше их было здесь много. Потом их вырубили.

- И ты говоришь, что всех туземцев отсюда выселили?

- Да. Саккоро предложил им перебраться либо на остров Пуэрто Рондо, или еще южнее, на острова Сойд. Вчера на рейде Сардонео стоял большой пароход, на который погрузили последних островитян.

Они приблизились к берегу моря, и стало прохладнее. Глаза привыкли к темноте. На черном небе виднелись редкие звезды и на их фоне величавые силуэты двух пальм. Кто-то когда-то эти две одинокие пальмы назвал Роза и Мария. Они, эти пальмы, были известны на всех островах, их знали в "столице" архипелага, в деревушке Падре на острове Овори. Часто вместо "Лас Пальмас" говорили "Роза-Мария".

Они не сразу разделись, а положив полотенца, сели рядом и уставились в густую черноту моря.

- Не понимаю, что его могло там задержать, - произнес Стокинк. - Это так не похоже на Френка.

- Приедет, - сказал Родорес уверенно. - Еще не было ни одного случая, чтобы Френк не сдержал слова.

- Он, говорят, талантливый парень.

- А ты думаешь, профессор Фейт берет к себе всякую мелюзгу? У старика на талант чутье!

- Фейт, говорят, держится весьма независимо. Кто-то слышал, как он орал на самого Саккоро. Ты знаешь, что сказал Фейт господину Саккоро? Он процитировал ему слова великого Эйнштейна, обращенные к фашистам: "Вам не нужен головной мозг. Вам вполне достаточно спинного".

Приятели рассмеялись, сбросили одежду и вошли в море. Они долго шли по мягкому, тающему под ногами песку, постепенно погружаясь в теплую воду.

- Здесь и плавать-то негде. Банка тянется на тридцать километров на север, и глубина моря не превышает трех-четырех метров.