Стивен, сжимая черные лайковые перчатки, не сводил глаз с растерянного Адама.

– Уместнее, пожалуй, был бы вопрос: что здесь делаешь ты?

Медленно опуская бокал на стол, Адам старался вернуть себе самообладание:

– Ты удивляешься, что я здесь делаю? Я тебе объясню – в свое время, конечно, в свое время. Но почему ты так быстро вернулся из Лондона, брат? Я ожидал тебя не раньше чем через два-три месяца.

– Так, все ясно. – Стивен выудил бутылку с шампанским из ведерка со льдом.

Адам побледнел.

– Из моего погреба, разумеется, – констатировал Стивен, опуская бутылку обратно.

– Я куплю другую взамен. Завтра же.

Стивен повернулся к брату. Было заметно, что он едва сдерживается. Гости переминались с ноги на ногу, нервно поглядывая на дверь.

– Пора расходиться… – нарушил неловкое молчание Льюис.

Не успел он поставить свой бокал, как остальные последовали его примеру и поспешили к выходу. В Бостоне хорошо знали, что противоречить Стивену Сент-Джеймсу равносильно самоубийству. Это означало поставить на карту не только свое общественное, но и финансовое положение.

Адам провожал их задумчивым, чуть лукавым взглядом.

– Кто это совершенно безумен? – вновь спросил Стивен обманчиво мягким голосом.

Адам попытался подыскать отговорку. Не найдя ничего подходящего, он вынужден был признаться:

– Твоя новая соседка.

Стивену хватило одного мгновения, чтобы понять суть сказанного. Его и без того хмурая физиономия помрачнела еще сильнее.

Район Бэк-Бэй, в котором располагалась Арлингтон-стрит, был одним из наиболее респектабельных. Некогда особняк Сент-Джеймсов занимал собой целый квартал. Но потом глава семьи разделил его на два дома: один – поменьше, другой – побольше, где и жил Стивен. Его соседом должен был оставаться Адам.

– Если я тебя правильно понял, – сказал Стивен, – в нашем доме кто-то поселился? Вариантов не так уж много. – Несколько мгновений он стоял совершенно спокойно, не произнося ни слова. – Либо ты сдал свой дом, либо женился. – Отвернувшись, Стивен шагнул по направлению к стене. – Либо ты продал единственное ценное имущество, которым владел. – Он оглянулся. – Скажи мне, что ты женился. Отвечай же, Адам! – потребовал Стивен.

Выпятив губы, Адам пожал плечами и улыбнулся своей самой обаятельной улыбкой:

– Мне было бы очень приятно обрадовать тебя, но тогда рано или поздно пришлось бы показать свою жену, а это нереально.

– Почему бы тебе не жениться на одной из тех милых богатых женщин, что так и падают к твоим ногам?

Представив себе одну из таких «милых богатых женщин», Адам вздрогнул от отвращения:

– Уверен, ты преувеличиваешь. А почему бы тебе самому этого не сделать, дорогой брат? Хотел бы я посмотреть, как ты женишься. – Не обращая внимания на плотно сжатые челюсти Стивена, Адам решительно заявил: – Хочу, однако, заметить, что если я покину это теплое и сравнительно безопасное, – он посмотрел на брата, – прибежище, то окажусь на улице. Поэтому я должен признаться, что… как бы это сказать… продал свой дом.

– Продал свой дом?! – Голос Стивена звучал как туго натянутая басовая струна. – Я плохо понимаю, как это можно, так сказать, продать свой дом?.. Дом, который ты выпрашивал у меня так долго!

Наклонив голову, Адам раздраженно усмехнулся:

– Видимо, я очень страдал от одиночества.

– Страдал от одиночества? – Стивен с угрожающим видом шагнул вперед.

– Но, Бог свидетель, я очень дорожил этим домом, по-настоящему его любил, – меланхолично бормотал Адам, убеждая скорее себя, нежели брата.