Линетт в притворном смущении опустила ресницы:

— Я была бы очень разочарована, если бы не видели.

Репортер удивленно посмотрел на нее.

— Линетт Трент! — внезапно воскликнул он.

Линетт лучезарно улыбнулась:

— Как замечательно, что вы вспомнили!

— Не совсем, — скромно сказал репортер. — Мне следовало бы вас сразу узнать. В прошлом году я был на Каледонском балу, и мы сделали несколько превосходных ваших снимков. Я никак не ожидал увидеть вас здесь.

— Это вовсе не удивительно, потому что бригадир Маккрэгган — мой…

Внезапно Линетт умолкла, поняв, что чуть было не объявила свою главную новость, однако истинное понимание саморекламы заставило ее вовремя остановиться. Будет глупо, решила она, если ее новость отодвинется на второй план из-за голубого вереска герцога. Линетт еще не получила ответа от матери, но это не остановит ее, если ей вздумается сообщить прессе о своей помолвке. Но уж когда она сообщит, то это непременно должно будет стать новостью номер один. Сейчас, хитро подумала она, настал звездный час герцога, и она не станет отвлекать от него всеобщего внимания.

— …мой старый друг, — закончила она, — и герцог Аркрэ тоже. Вы, наверное, знаете, что они кузены.

— Да, нам все об этом известно, — ответил репортер. — Но нас в первую очередь интересуют дети. Нам представляется непонятным, зачем им вздумалось что-то продавать на территории замка до того, как туда прибыл бригадир Маккрэгган.

Линетт замешкалась лишь на секунду. Вот и подвернулась возможность отмстить Мойде и Иэну, подумала она. Линетт была в ярости от того, что вчера они отправились в Глазго без нее. Еще больше раздражало ее то, что вереск нашли и пресса уже об этом пронюхала.

Было бы глупо не понимать, что если вереск и вправду окажется голубым, из этого выйдет неплохая история. И я должна стать ее участницей. Она представила себе фотографии с подписью: «Очаровательная мисс Трент держит в руках первый в мире голубой вереск!» Но этого уже не будет, потому что она не могла даже предположить, что герцог оповестит прессу о том, что голубой вереск зацвел, прежде чем он вернулся в Аркрэ.

Какая же она дура, что не подумала о подобном развитии событий. Но в это же время как Иэн, так и герцог, казалось, были людьми, избегающими внимания газетчиков. По мнению Линетт, в мире существовало две группы людей: те, кто любит находиться в центре внимания, и те, для кого это не имеет значения. Она считала себя способной легко определить, кто есть кто. Но тут она ошиблась, однако судьба дала ей в руки все карты, предоставив возможность отомстить Мойде Макдональд. Линетт усмехнулась, зная, что репортер с восхищением слушает ее, а фотограф, доставший из машины фотоаппарат и прочие принадлежности для съемки, также удивленно уставился на нее.

— Разве они не сказали вам, кто на самом деле эти дети?

— Кажется, их фамилия Хольм.

— Я имею в виду не фамилию, — сказала Линетт, — а то, что они сквоттеры, незаконно вселившиеся в замок, — они и их тетка мисс Макдональд, которая ездила с ними в Глазго.

— Сквоттеры!

На мгновение удивился даже репортер, привыкший к описанию самых неожиданных ситуаций. Затем он вытащил карандаш и блокнот и принялся что-то быстро записывать. Какая удача! Если уже этот репортаж не принесет ему повышения по службе, то тогда надеяться больше не на что.

Отвечая на бесчисленные вопросы журналиста, Линетт зашагала рядом с ним и фотографом к развалинам замка. Она и не собиралась спрашивать у Беатрис разрешения на фотосъемку. Ей хотелось попасть в кадр, а они, — естественно, были только рады.