Ее плащ распластался по ветру, который тут же засыпал все следы, оставленные копытами кобылки. Ветер, благословенный союзник! Он скрывал девушку, и, опьяненная радостью от вновь обретенной свободы, она не удивилась и не обеспокоилась тем, что ветер нынешним утром дул слишком сильно, а солнце было какого-то необычного цвета.

Скачка отвлекала Лорну от размышлений, а бесконечность пустынных пространств успокаивала развинченные нервы. И к тому времени, когда все-таки пришлось ненадолго остановиться, чтобы дать передышку лошади, девушка уже успокоилась. Она закурила сигарету, крепко держа уздечку, — на этот раз у нее не было ни малейшего желания рисковать.

Оглядевшись по сторонам, Лорна заметила, что пески как-то странно темнеют — пятнами. Посмотрела наверх, в покрывающееся облаками небо, и тут только ощутила, какое безмолвие воцарилось: было так тихо, что шуршание песков казалось вообще единственным звуком в мире.

«Женщина похожа на пустыню, — сказал как-то шейх на одной из их совместных прогулок. — У обеих в сердце множество тайн, у обеих умиротворение соседствует с бурей».

Да, пустыня — место, полное тайн. Здесь можно прожить всю жизнь и все-таки никогда не разгадать их все. Вцепившись в поводья, девушка внимательно вглядывалась в цепочку холмов впереди, до которых надеялась добраться еще засветло. Они были в голубоватом мареве, такие близки и все же такие далекие. Вдруг лошадь сначала встала на дыбы, а потом затанцевала на месте, словно в цирке. Лорна еще крепче ухватилась за поводья и пришпорила кобылку. Она знала некоторые слова, которыми шейх обычно успокаивал пугливых лошадей, и в конце концов кобылка, фыркнув, снова пошла ровным галопом.

Вскоре на лицо девушки упали первые капли дождя, и почти сразу же пошел настоящий ливень. Пару раз Лорне даже показалось, что она слышала отдаленный раскат грома где-то там, за холмами Ираа.

Буря в пустыне — вещь малоприятная, но лучше встретиться лицом к лицу с любой опасностью, чем быть пойманной или вернуться к тому человеку, от которого ей удалось наконец-то ускользнуть. Даже мысль о его ярости была невыносима. Находиться рядом с ним просто мучение, и ей это больше не выдержать. Ведь он ее не любит; она для него только забава, временный каприз… Когда пройдет новизна чувств или долг перед отцом призовет его в Сиди-Кебир, он тут же избавится о нее.

Этой безумной скачкой Лорна тешила свою гордость. Все-таки шейх еще не до конца ее унизил, и она сможет начать жизнь заново, где-нибудь подальше от предательской красоты пустыни.

Ливень внезапно прекратился, но небо не очистилось, и было по-прежнему очень душно. Песок стал завихриваться маленькими спиралями, а дальние холмы, к которым стремилась Лорна, затянулись туманом. Она почувствовала, как у нее сжалось горло. Если поднимется песчаная буря, то все скроется в яростно бушующих смерчах пыли, и это может продолжаться много часов, может, даже целую ночь.

Эта мысль подстегнула девушку, и прильнув к лошади, она пустила ее в самый быстрый галоп.

Между тем тьма вокруг сгущалась; усиливалась и духота. Лорна вдруг почувствовала, что ее голову словно сдавливает бронзовый шлем, и услышала странный воющий звук, доносившийся из самых глубин пустыни… От этого вопля ее охватила дрожь и, несмотря на жару, бросило в холод.

Интуиция подсказывала, что буря вот-вот разразится. Девушка принялась озираться по сторонам в поисках хоть какого-нибудь укрытия, и в это время вдруг поднялся жуткий ветер, вздыбивший пески.

Невдалеке она увидела несколько валунов и направила лошадь туда. Вокруг них были разбросаны пятна колючего кустарника, и Лорна мысленно уже произносила благодарственную молитву за это укрытие, как небо с треском разорвалось, и яростная молния осветила ландшафт мертвенным светом, напугав и девушку и лошадь.

Животное отпрянуло в сторону, заржало, а потом вдруг резко поднялось на дыбы.