Сильные руки приподняли его за плечи и прислонили спиной к стенке.

Леня открыл глаза, все ещё ощущая во всем теле передергивающую боль. Поначалу он даже ничего не видел, а только услышала насмешливо-одобрительный голос адвоката Помяловского.

– Я ж вам говорил, господа, что он здоровенный парень!

Через мгновение Леня различил, что Помяловский, как всегда сверх-элегантный стоит посреди гостиной, в кресле сидит спокойный мужчина лет тридцати пяти, а рядом с ним парень в кепке и со странным предметом в руке. Потом Леня узнал этот предмет – электрошок, приборочик самооброны, который в данном случае дважды шарахнул Леню, пробивая его тело насквозь разрядом электротока достаточной силы, чтобы парализовать настолько, что ни рукой ни ногой не двинешь, даже через минуту.

Хорошая игрушка, не по делу подумал Леня, заграничная, конечно, и это уже не самооборона, а настоящее нападение. Следом за тем он обнаружил, что ящики письменного стола открыты, дверцы буфета распахнуты, беспорядка как такового не наблюдалось, но то, что в квартире провели тщательнейший обыск – сомнений не составляло.

– Ну вот, господа! – весело продолжал Помяловский. – Позвольте вам представить Леонида Максимовича Волохова, а я с вашего позволения удаляюсь, поскольку свою часть аудиенции завершил.

– Представь и нас. – сказал мужчина у стола, и Леня разглядел, что правый глаз его прикрыт почти полностью, а из под ладони, упертой а колено, торчит дуло пистолета. Это уже не электрошок, а нечто посерьезней. Это уже одноглазый пират Сильвер в натуре, а не фантазии Васи Блинова.

– Пардон, пардон, джентльмены! – высокопарно повинился адвокат. Леонид Максимович, с вашего позволения, рекомендую вам Ивана Ивановича Иванова и Петра Петровича Петрова, который столь решительно применил к вам привентивные меры безопасности!

Парень с электрошоком в руках заражал, обнажая дыры в изрядно прореженных передних зубах.

– Сами понимаете, Леонид Максимович, что мы вынуждены были вас несколько успокоить, поскольку вы проявили себя недавно весьма умелым специалистом рукопашной схватки.

Всю эту галиматью Леня понял плохо, поскольку мозг его, после электро-удара в шею, включался в работу очень медленно. С трудом он осознал лишь две факта: адвокат сделал свое дело и убегает, ибо не желает присутствовать свидетелем в грядущих событиях, второе – имена собеседников не более, чем издевательская ложь. И одноглазый Иванов, и щербатый Петров прикрылись усилиями адвоката простейшей выдумкой. Пусть так.

– Разрешите откланятся! – закончил Помяловский свое высупление и исчез из поля зрения Лени. В прихожей за ним стукнула дверь.

Названный Иванов продолжал спокойно разглядывать Леню открытым левым глазом, а веко правого, как теперь заметил Леня, подергивал легкий тик.

– Действительно, здоровый парень. – согласился со сбежавшим от греха подальше адвокатом Иванов и тик в его глазу прекратился. – Даже здоровенный. Не перевелись ещё богатыри на Руси.

Петров спросил озабоченно.

– Может добавим ему порцию, чтоб не брыкался?

– Зачем? Он не только здоровый, но и не глупый. Не будешь брыкаться, Леонид Максимович?

Леня собрался было ответить в грубом стиле, но в последний момент ощутил, что язык его едва шевелиться и вместо добротной русской матерщины получится жалкий писк, а потому лишь кивнул.

– Вот и молодец. Никакого зла я тебе не желаю. Как и в минувшее время. Даже наоборот. Мои денежки тебе пригодились на Крите? Хорошо отдохнул с любимой женщиной?

Леня опять ограничился кивком, наконец оценив себя со стороны – сидит мешком на полу, прижался спиной к стене, не ощущает ни рук, ни ног, а глаза, скорее всего, – тупо выпучены.