Но до квартиры Мартынова Леня не добрался. Едва ступил на площадку третьего этажа, как над его головой с грохотом ударила дверь, послышались торопливые шаги и навстречу, теряя тапочки – промчалась Зина. С разбегу она стукнулась в двери боковой квартиры, принялась лихорадочно звонить и стучать в них ногами.

– Михал Михалыч! Откройте быстрей! Быстрее, Боже мой!

Двери распахнулись и круглолицая женщина спросила испуганно.

– В чем дело, Зина?

– Быстрее! Мой муж утонул в ванной! Он лежит там...

– Зина, звони в «скорую помощь»! Михаил Михайлович на работе!

– Как на работе?! Николай лежит мертвый! Он потерял сознание и захлебнулся! Он всегда...

– Звони в «скорую помощь»! – женщина втащила Зину в свою квартиру и захлопнула двери.

Леня медленно повернулся и, едва не соскальзывая со ступенек, пошел вниз. Он сразу понял, что «скорая помощь» Мартынову уже не поможет. Быть может, он и потерял сознание, но произошло это с посторонней помощью. В этом у Лени не было никакого сомнения. Так же как он, Леня, кто-то ещё предположил, что завистливый крикун Мартынов Н.В. – что-то знал конкретное о бегстве Куравля, о деятельности фирмы «Кураре», о доносе Лимоновой. Знал, получалось, Мартынов что-то, а «знания – это сила», как сказали классики, но не добавили в афоризм, что сила эта часто весьма опасная.

Кому-то вопли скандалиста показались существенными. И он принял меры. Кто?... Да любой сотрудник фирмы, начиная с механика Петракова и кончая кассиршей Жанной, так же указанной в списке Лимоновой! Любой мог донести свои подозрения и сомнения – до персоны Главной, которая и принимала все категорические решения.

А этот Главный – не церемонился, обеспечивал полную безопасность своих действий. Без раздумий убирал людей подряд: Лимонова, Акмалов, Коверкотов – теперь Мартынов. Кто следующий?

Леня подумал, что пока документ Лимоновой при нем, собственная жизнь сохраняется в относительной безопасности. А дальше – что Бог даст.

Нет, Бог ничего не даст. Потому, что после того, как он, Леня, отдаст свою охранную грамоту и выкупит Вику, его место в ряду уже мертвых определится!. В этом сомнений не было: Главному останавливаться уже и смысла нет, дорогу свою он будет чистить, пока та не упрется в нужный тупик, сиречь неведомую конечную цель.

Сам Леня уперся в подземный переход к метро и долго вспоминал, куда ему, собственно говоря следовало ехать.

...Академика Плаховой на своем рабочем месте не оказалось. После непродолжительных расспросов, Леня установил, что Плахова то ли тяжко заболела, то ли окончательно ушла на пенсию.

В отделе кадров немолодая служащая подтвердила – заявление Плаховой «по увольнению» подписано и Лариса Михайловна, к общей печали, на работу не только что более не придет, но даже вывезла все вещи из своего кабинета. Лене потребовалось около получаса, чтобы строгая «кадровичка» поверила в нелепую историю, будто бы он, Леня, робкий провинциал из Тьмутаракани, приехал к академику Плаховой подлечиться от смертельной болезни. Цветущий внешний вид Лени, натурально, этой басни не подтверждал, но все же «кадровичка» смилостивилась и дала ему домашний адрес Плаховой.

Академик жила в высотном доме на Котельнической набрежной и Лене пришлось повторять свою жалостливую историю охране в холле, прежде чем его пропустили к лифтам. Та же охрана предупредила Плахову о визите по телефону и она ждала Леню в открытых дверях своей квартиры.

Леня Ларису Михайловну – не узнал. Обрюзгшая старуха, с висячими грудями и жовотом, сгорбленная, пегой масти нечесанных волос, в неряшливом халате смотрела на него подозрительными глазами и Леня рот не успел открыть, как она сказала, быстро и напуганно.