Послав нам два воздушных поцелуя, развратница и садистка Сашенька скрылась за уступом ниши.

- Тащи водку, болван, слушай, что тебе говорят, - сразу наехал я на ленивого сторожа, молодого любовника дьяволицы.

- Перебьешься, козел легавый, замочить бы тебя прямо сейчас, да только больно глянуть хочется, как ты будешь дрыгаться на костре. Бес, эй, ты, Бес, - крикнул он в темень туннеля, - где ты там?

- Здесь, - отозвалось снизу, - чего надо?

- Тащи сюда бычий шампур, тут у меня еще один бычок подкатил. Гы-гы, мы его с тобой под утро зажарим, гы-гы! В натуре, кайф получим. Гы, худой он только. Прикинь, он водяру просит, а мы ему бензинчик, тащи шампур.

- Дурак ты, Боря, ничего не понимаешь, ничего не знаешь.

- Заткнись, шашлык. Чего мне понимать надо?

- В гробу тебя Шурочка видела. В гробу и без тапочек.

- Почему это без тапочек? - логично заинтересовался он.

- Потому что из тех сотен миллионов, которые вы сообща награбили, тебе не перепадет даже на тапочки, во время твоего скорого погребения.

- Не бери на понт, козел. Мои бабки уже за бугром. В надежном месте. Так что не трещи по-пустому.

- Ты не соображаешь, она же тебя натянула, как дешевого лоха. Ты знаешь, что такое Интерпол?

- Ну, слышал, это такая полиция международная, что ли...

- Вот-вот, и она тебя сдаст этой организации, как только прилетит на Сицилию. На хрен ей лишняя обуза.

- Ты мне мозги не пудри. Я тоже про нее много чего знаю. Молчать не буду.

- Да ты хоть заорись, но кому поверят? Молодой элегантной даме, безукоризненно воспитанной и образованной, прекрасно собой владеющей, или дебильному недоноску с тремя классами за спиной?

Я, кажется, переборщил, выдав ему такую характеристику, но понял об этом слишком поздно. Его перекосило. Нижняя губа поползла к левой ноздре приплюснутого носа. Побелевшие глаза остановились, теряя остатки осмысленности. Видимо, я наступил на больное место его биографии.

- Замочу, сука! - заревел он, размахивая вороненым стволом на уровне моей головы.

"Лучше быть застреленным, чем медленно гореть на костре", - в последнюю минуту подумал я, почему-то услышав выстрел. Закрыв глаза, я упал, анализируя загадочный феномен физики. Я всегда считал, что расстреливаемый человек не должен слышать последнего выстрела. Ведь скорость звука меньше скорости пули. А может, звук зафиксировал нетронутый участок мозга и теперь он постепенно умирает? Удивительная штука человеческий мозг. Наверное, нам никогда не узнать, какие тайные силы орудуют в нашей черепной коробке.

- Иваныч, ты долго будешь лежать, нам некогда. Вставай, твоя подружка сбежала.

Я недоверчиво открыл глаза и покрутил своей индюшачьей головой. Возле меня лежал бесноватый подонок с дыркой в бритом виске. А надо мной склонился спаситель Макс.

- Зря ты его убил, Макс. Его надо было судить.

- Считай, что суд состоялся и приговор приведен в исполнение. А теперь вперед, в погоню, она может уйти.

- Никуда она не уйдет, она улетит. И гнаться за ней незачем. Нужно ее встречать в аэропорту.

- На крыше своей "Оки" они везут Павлика, могут не доехать.

Спускаясь по лестнице, мы наткнулись на здорового молодого жлоба, несущего длинный, толстый прут арматуры.

- Бес? - догадался я. - Ты к Боре канаешь?

- Ага, а ты кто?

- Твой писец, не ходи туда. Макс, этот мальчик хочет отдохнуть. Он тащит вертел, на котором меня собираются зажарить.

- Иваныч, я понял, пацан, лучше не сопротивляйся, тогда я аккуратно, не повредивши, тебя вырублю.

Бес послушно лег покемарить, а мы торопливо, спасаясь от бьющего по ушам рока, выскочили на улицу. Я сразу же бросился разгребать автомашины, а Макс занялся воротами ада.