Михаил Петров. Гончаров и сатанисты
Вечером 27 ноября я возвращался с дачи бывшего высокопоставленного государственного чиновника, нынче уволенного за ненадобностью. В прошлом враги, нынче, как ни странно, мы сдружились на почве одинаковой ненужности. Два дня мы пили водку и ссорились, обвиняя друг друга в прошлых грехах и недостатках. На третий - я обозвал его гребаным партайгеноссе, сел за руль и покатил к себе, в свою неуютную холостяцкую квартиру, где меня, кроме голодного кота, никто не ждал. По обводной дороге я двигался к городу, держа на спидометре сто десять кэмэ. Выпавший накануне снег растаял, но к вечеру подморозило, и асфальт покрылся тонкой и коварной пленкой. Я благодарил Бога, что сегодня практически воздержался от приема спиртного. Пять вечера - самое паскудное время для езды. Фары не включишь, а без них темновато. На всякий случай я сбросил скорость до восьмидесяти. Я уже миновал кладбище, до дома оставалось недалеко. Впереди, прямо возле дороги, маячила трансформаторная будка. Кажется, я достал сигарету, готовясь закурить, когда в последний момент заметил, как, отделившись от будки, мне бросилась под колеса темная фигура. Ударившись о капот, она шлепнулась в десяти метрах от меня. Вывернув руль, я инстинктивно ударил по тормозам. С разворотом машину швырнуло на обочину, и я, рванув дверцу, кинулся к распростертому телу. Женщина была мертва. Под ее затылком мои пальцы наткнулись на липкую, остро пахнущую кровь. Матерясь и чуть не плача, я поднял безжизненное тело, намереваясь нести его в машину. Взревел двигатель, вспыхнул свет, и мой собственный автомобиль рванул на меня, явно собираясь задавить своего хозяина. Наверное, я был сильно потрясен случившимся, реакция сработала запоздало. Меня успело зацепить крылом, и я, как был с трупом на руках, врезался в густой кустарник у обочины. Это меня спасло, но сознание я все-таки потерял. Очнулся от того, что мои карманы кто-то не спеша, но тщательно обследует. Потом мне в глаза направили слепящий фонарик и звонкий голос сообщил: - Этот, кажется, живой, может, он и грохнул бабу. Чё делать будем, Сань? - Для начала бригаду вызовем. Пусть они разбираются. Это не наша компетенция. У нас своих забот хватает. Полная будка груза. Заработала рация, мои спасители вызывали дежурного. Ответив, тот безо всякой радости пообещал отправить на место происшествия своих мальчишей-плохишей. - Постой, как тебя там. - Кряхтя и охая, я остановил мента. - Пусть немедленно объявят розыск. "ВАЗ-2109", "мокрый асфальт", госномер В-304, угнанный отсюда в пять вечера. Владелец Гончаров Константин Иванович, то есть я, сбитый собственной машиной. Дайте выпить. - Чего захотел, а вдруг ты совершил аварию, сейчас выпьешь, и все будет шито-крыто. Знаем мы вас, шустрых. - Дурак ты, сержант, и уши у тебя горячие. Если я совершил аварию, то куда, по-твоему, делся автомобиль? - Не знаю, зема, а насчет ушей, так мы тебе самому их сварим. Бабу-то небось ты завалил? Жена, наверное, или проститутка. Чего молчишь? - Поражаюсь, почему чем дальше, тем больше в ментовке работает придурков. Объясни мне такой феномен. - Витя, объясни ему доходчиво. - Нельзя, Сань, не наш клиент. А ты, мужик, заткнись. Сейчас тобой другие займутся. От холода и слабости меня колотило, и я почти с радостью встретил подъехавшую милицейскую "шестерку". Оформив протокол, они, в свою очередь, вызвали ГАИ. Те явились на удивление быстро. Они долго ходили, изучая и измеряя место происшествия, задавая мне дурацкие вопросы. В общем, в дежурную часть я попал уже в семь тридцать вечера и вновь рассказал о случившемся. Кажется, одутловатый майор мне не поверил. Он снова и снова расспрашивал меня, закидывая примитивные крючки и ставя ловушки. Продолжалось все это битых два часа. Мне надоело до чертиков, кажется, майору тоже. Он предложил мне теплый и комфортабельный ночлег казенного дома. |
